Жизнь и труды архиепископа Андрея (князя Ухтомского)

Дело в том, что в массе своей беглопоповцы восприняли акт 28 августа 1925 года как попытку присоединения еп. Андрея к их церковному «обществу» и сочли ее неканоничной, так как не был совершен требовавшийся ими чин принятия. Не признали беглопоповцы и архиерейства еп. Климента (Логвинова); тогда тот обратился в московскую белокриницкую Архиепископию с просьбой принять его в Белокриницкую иерархию. По надлежащем рассмотрении эта просьба была удовлетворена. Собор, состоявшийся на Рогожском кладбище 5–14 сентября 1926 года, постановил признать рукоположение Климента епископами Андреем и Руфином Саткинским во епископа Томского, присоединение его к Белокриницкой иерархии, совершенное архиеп. Мелетием (Картушиным) 31 октября 1925 года третьим чином – через покаяние, и решение четырех епископов от 8 декабря 1925 года, постановив «считать его состоящим в числе епископов, поручив временно заведовать приходами Иркутской епархии» [392] . На следующий год еп. Климент участвовал в очередном белокриницком Соборе как «епископ временно Иркутский» [393] .

Еп. Климент прибыл на уфимский съезд, чтобы дать показания о состоявшейся в Ашхабаде попытке воссоединения. Сюда приехали и представители Тихвинской старообрядческой общины Москвы – авторитетнейшие белокриницкие деятели-миряне П.П. Агафонов и М.И. Бриллиантов – с целью «войти в официальные сношения с последователями Архиепископа Андрея и возбудить вопрос о мире и объединении обеих церквей, так как Архиепископ Андрей давно уже занят этим вопросом».

Старообрядцы очень строго относятся к принимаемым ими из новообрядческой церкви клирикам, тщательно проверяя, не замечен ли такой священнослужитель в чем-либо предосудительном и не находится ли он под запрещением. Поэтому член Казанской старообрядческой общины города Уфы И.И. Шароватов – участник осеннего Собора 1926 года на Рогожском кладбище – специально явился в августе 1926 года к митр. Сергию и на вопрос, кем именно запрещен владыка Андрей, услышал от заместителя местоблюстителя: «Не то Петром, не то Агафангелом»; письменное подтверждение в Синоде искали в течение сорока минут, но не обнаружили.

Выяснив каноническую правоспособность еп. Андрея, старообрядцы прямо предложили уфимским «староцерковникам» создать комиссию по выработке принципов единения (поначалу на территории Башкирии) «при соблюдении с обеих сторон чинопоследований, предания и обрядов апостольской Церкви». Комиссия из сорока человек была создана, но не успела подготовить необходимые материалы вовремя и продолжила свою работу уже после съезда.

Незадолго до этого среди белокриницкого старообрядчества прошла широкая дискуссия о роли мирян в церковных делах, в которой активно участвовали Агафонов и Бриллиантов, в свое время – члены архиепископского Совета. Результаты дискуссии убеждают, что идеи еп. Андрея и его действия по обустройству церковной жизни встретили бы поддержку в древлеправославной Церкви. Московские старообрядцы с удовлетворением констатируют, что идеи доклада еп. Аввакума на уфимском съезде нисколько не расходятся «с жизнью апостольской Церкви» и «пожеланиями … нашей св. Церкви», стремящейся к восстановлению «именно этого древнего уклада жизни церковной».

Закончить разрешение проблемы на съезде не успели, и работа в этом направлении продолжалась, но уже в «Декларации» было твердо заявлено: «Мы приглашаем старообрядцев к взаимному единению, чтобы общей молитвой и любовью исправить нашу церковную жизнь» [394] . В дальнейшем старообрядцы тесно сотрудничали со сторонниками «Декларации». И.И. Шароватов [395] стал священноиноком с именем Гермоген и работал под духовным руководством еп. Андрея, уверенного в том, что старообрядцы за Гермогеном пойдут (письмо еп. Андрея от 2 сентября 1928 года). А в письме от 24 августа того же года владыка сообщает, что Б.В. Подвицкий [396] , характеризуемый как бывший сотрудник дореволюционного журнала «Старообрядческая мысль», решил идти в монахи, «и именно в Уфу, потому что только здесь «намечается подлинная церковная работа».

* * *

На уфимском съезде было принято решение об отношении к григорианскому ВВЦС: поскольку данная попытка организовать верховную церковную власть не увенчалась общепризнанным успехом, следует просить григорианских епископов «принять все меры к тому, чтобы в деле церковного строительства перешли на путь подлинной апостольской жизни, в согласии с предложенной нашим Съездом Декларацией, а до тех пор… сохранять выжидательное положение».