Жизнь Константина Германика, трибуна Галльского легиона

Впрочем, именно это всех и спасло. Часть гребцов замерла, опустив весла в воду. Другие, не услышав или не поняв приказа, продолжали лихорадочно грести. Лодия замедлила ход, и ее тут же развернуло передней носовой частью к пиратам.

Стрелы лучников, только что имевших перед собою идеальную цель, ушли в воду.

Калеб, стоявший на банке гребца, при вынужденном развороте сильно качнулся и чуть не очутился в Гипанисе. Его вовремя подхватил Тирас. Однако время оказалось утерянным.

Лучник убил еще двоих, но пираты успели сблизиться с лодией, потерявшей ход. С грозным ревом и пронзительным свистом речные волки полезли на абордаж.

Гребцы, большинство из которых внезапно прозрело: «От таких пощады не жди!» – защищались неумело, но ожесточенно.

Пиратская лодка была низкой, и речные волки вынуждены были цепляться за высокие борта купеческой лодии, чтобы забраться внутрь. Как только голова пирата показывалась над уключинами для весел, в нее целило сразу несколько копий. Фракиец Тирас, пожав плечами, отрубил чьи-то руки, упавшие с глухим стуком.

Но тут с другого борта на лодию одновременно забрались сразу несколько пиратов, незаметно поднырнувших и проплывших под днищем.

Два или три гребца нерешительно подняли весла вверх в знак добровольной сдачи. Завидя это, и остальные прекратили сопротивление.

Навстречу пиратам с одной стороны выступил фракиец Тирас с серпом, с другой – рыжеволосый Овдий с франциской. Те явно не ожидали такого оборота: гребцы-то уже сдались! Но изготовили к бою короткие мечи.

Овдий метнул франциску с расстояния в несколько шагов. В предсмертном удивлении речной волк, уронив меч, поднял обе руки к разрубленной голове, из которой уже полезли серые мозги, и упал навзничь. Тирас, сделав обманное движение, перерубил ноги второму.

Уже готовые перевалиться через борт купеческого суденышка остальные пираты, став свидетелем быстрой расправы над соплеменниками, с шумом попадали назад в воду.

Отбились?!

Внезапно Цербер рванул поводок, повернулся, громко залаяв.

– Третья лодка! Враг позади тебя, трибун! – истошно завопил Лют-Василиус.

Молодой мужчина, но опытный боец, трибун мгновенно обернулся. И, еще не видя противника, резко взмахнул мечом для отражения возможного удара. Вовремя. Варварское «железо», нацеленное ему в спину, ударилось о римскую сталь.

Отбив удар, Германик посмотрел на врага. Черный от речного загара громадный бородатый пират, хоть и был бос, но носил нагрудный доспех. В руках он держал сразу два меча: кавалерийский персидский акинак и длинный пехотный антский. Не оглядываясь, речной волк что-то скомандовал двум антам, поднявшимся за ним на борт. Судя по всему, чернобородый и был тут главным.

Закованный в броню, стоя подле тюка с товаром, Константин Германик перекрывал проход в глубь лодии. Чтобы прорваться и завладеть товаром, его надо было просто убить. Это понимал и сам трибун, и разумеется, чернобородый, изготовившийся к поединку.

– Командир, позволь мне! – раздался за его спиной возбужденный голос фракийца Тираса. – Позволь мне!

Константин Германик, не поворачиваясь, как это только что сделал чернобородый, коротко бросил:

– Это – мой. Проверь, отбились ли. Сюда – Люта с копьями, за спиной бороды еще двое. Пса подержи.

Все это время он спокойно смотрел в глаза чернобородому. Тот тоже выжидал, явно оценивая этого крикливого, как петух, римлянина. Освободив левую руку от собачьего ошейника, Германик вытащил длинный кинжал-полуспату.

Пират ударил антским мечом снизу вверх, стараясь попасть под нагрудный панцирь.

«Пехота! – мимоходом отметил Константин Германик. – Бьет, будто с конником встретился. Сука! Но я же не на коне». Он отбил удар сверху вниз, одновременно нацелив полуспату прямо в лоб чернобородому. Удар был смертелен, уйти от него – никакой возможности.

Но тут пират вдруг подпрыгнул вверх, потом упал и, уронив оба меча, стал кататься по днищу лодии, вопя от боли. Это молосский дог, вырвавшись из рук фракийца, вмешался в драку, прокусив чернобородому сначала одну, потом, без перерыва, вторую голень.

– Командир, посторонись! – заорал подоспевший как всегда вовремя Лют-Василиус.

Трибун мгновенно отклонился, и Лют метнул копье, пригвоздив одного из оставшихся пиратов к борту. Второй, не став дожидаться смерти, прыгнул в Гипанис.

«Теперь – отбились?» – Прежде чем подсчитать потери, Германик по привычке оценил действия неприятеля.

О повторной вражеской атаке не могло быть и речи. Одна из пиратских лодок рывками шла к берегу, причем работали только несколько гребцов. Вторая, наоборот, очень быстро уходила вниз по течению, на глазах превращаясь в черную точку. Третьей лодки вообще не было видно, как будто и в природе не существовало.

– Что у нас? – осведомился трибун у Люта-Василиуса.

– Двое убитых, – ответил понятливый боец. – Двое раненых. Один, кажется, смертельно.

– Кто?!

– Капитан Аммоний. Стрела в животе.

Глава ХХIV Децимация и подарок с того света

Бесцеремонно растолкав гребцов, сбившихся в кучу, чтобы посмотреть на умирающего капитана. Константин Германик подошел к Аммонию.