Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами

Я был связан с двумя парнями во время другого ограбления жилого дома в Вест-Энде. Договорились, что в дом буду проникать я. Меня подняли на стену высотой около шестнадцати футов позади этого здания, и мне пришлось спускаться по плющу, который вился по стене сада. Потом мне нужно было перелезть еще через одну стену. Плющ был очень густой, так что мне пришлось срезать его часть, чтобы я смог перебраться. Я без труда проник в дом через окно, открыв щеколду посредине ножом. На туалетном столике в одной из спален я нашел и забрал золотые часы, кольцо и цепочку, а также 3 фунта 15 шиллингов деньгами и перевязь с двуствольными пистолетами. В гостиной я нашел несколько десертных ложек, половник и другие предметы столового серебра. Я рассмотрел их, чтобы увидеть, есть ли на них отметка пробы, и обнаружил, что они серебряные. Я тщательно завернул их и положил в свой карман. Заглянув в несколько потайных выдвижных ящиков в шкафу, я обнаружил завещание и другие документы, которые, как я знал, для меня бесполезны. Я положил их назад на свое место и не уничтожил ни один из них. Также нашел несколько ювелирных изделий и несколько однофунтовых ирландских банкнот. Аккуратно положил их к себе в карман и пошел к парадной двери. Был подан сигнал о том, что кэб стоит наготове. Я вышел, закрыл за собой дверь и ушел с награбленным.

Я проник в дом около половины двенадцатого ночи, а вышел около половины третьего утра. Я видел служанку, спавшую в кухне, и двух молодых женщин в гостиной в задней части здания. Я не поднимался на верхние этажи, но слышал храп. Два или три раза люди просыпались и что-то говорили, и это заставляло меня быть осторожным.

Я шел по коридору очень тихо, чтобы не разбудить двух молодых женщин в гостиной и служанку в кухне. Вокруг было так тихо, что малейший звук побеспокоил бы их.

Я бесшумно открыл дверь и вышел наружу, когда мои приятели подали сигнал. Было холодное, сырое утро, что было благоприятно для нас, так как на улице не было никого, кто мог бы нас увидеть, а полицейский, наверное, стоял где-нибудь на углу и курил трубку, как они это делают в таких случаях. Я запрыгнул в кэб вместе со своими приятелями, и мы поехали в Вестминстер. Стоимость награбленного составила приличную сумму, которую мы поделили между собой. Следующие три или четыре недели мы провели очень весело, вместе с нашими женщинами. В таких случаях мы давали кэбмену два соверена за беспокойство, независимо от того, было ли ограбление успешным или нет, и ставили выпивку.

Вскоре после этого ко мне подошел один человек, с которым я общался, играл в карты и выпивал раньше в Вест-Энде. Это был молодой человек, оставшийся без работы. Он обратился ко мне так: «Джим, как поживаешь?» Я ответил: «Ничего, нормально». Он спросил меня, нет ли у меня работы для него. Я ответил, что нет, и поинтересовался, нет ли у него чего-нибудь для меня. Он сказал, что поможет мне обчистить дом своей бывшей любовницы. По его словам, футляр с драгоценностями лежит в дальней комнате на столе; он предупредил меня, чтобы я был очень осторожным и чтобы меня не увидел дворецкий, который часто ходит вверх-вниз по лестнице. Мы вдвоем решили ограбить этот дом. Мой спутник стоял снаружи и наблюдал, а я в это время должен был проникнуть внутрь.

Я вошел с помощью отмычки, в то время как семья ужинала, и поднялся по лестнице, никем не замеченный. Когда я шел в дальнюю комнату, мне помешала молодая женщина, которая стала подниматься по лестнице. Я побежал на третий этаж, чтобы спрятаться, и обнаружил в помещении кровать. Я спрятался под кроватью, когда в комнату вошла молодая женщина со служанкой, которая несла лампу. Они заперли дверь и задернули шторы, и молодая женщина начала раздеваться в присутствии служанки. Потом служанка умыла ее лицо и шею. Женщина была молода и красива. Лежа под кроватью, я отчетливо видел, как служанка надушила ее белье. Затем она стала одеваться и украшать себя и сказала служанке, что идет в город ужинать и ее не будет дома раньше двух или трех часов ночи; она не хотела, чтобы служанка ее дожидалась, а велела ей оставить горящую лампу. Как только она и горничная вышли из комнаты, я вылез из своего укрытия и, оглядевшись, увидел для себя небольшую поживу: маленький медальон и золотую цепочку, золотой футлярчик для карандаша и серебряный наперсток. Когда спускался по лестнице на второй этаж с этими вещами в кармане, я завладел футляром с украшениями, которые, на мой взгляд, представляли большую ценность. Я вернулся в вестибюль и около полуночи вышел из дома, не дождавшись никакого сигнала от своего спутника.

Когда мы отвезли драгоценности к скупщику таких вещей, он сказал нам, что они не представляют большой ценности; это были не бриллианты и изумруды, как мы решили, хотя и были оправлены в чистое золото лучшего качества, и принесли нам лишь 22 фунта стерлингов.

Глядя на них, мы воображали, что они должны были бы стоить гораздо больше, и были сильно разочарованы.