Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами

Г-н Драйвер жил на деньги от этой еще неопубликованной песни и незаконченного политического романа больше десяти лет. Я виделся с ним достаточно часто, чтобы точно знать его modus operandi (способ действия. — лат.). Хотя он практически является попрошайкой, г-н Драйвер не такой уж и большой мошенник. Если его хорошо одеть, он мог бы сойти за аристократа. А так, в своей старой претенциозной одежде, он выглядит как разорившийся щеголь. Так и есть на самом деле. В молодости у него было много денег, и он прожигал жизнь среди молодых знатных наследников с Бонд-стрит.

Молодые годы г-на Драйвера проходили в период Регентства. Он ездил на фаэтоне, запряженном лихой четверкой лошадей, бездельничал, играл в азартные игры и жил жизнью известного человека. Он рассказывает вам обо всем этом с величайшей гордостью, а также о том, как для него наступили горестные времена, хотя эта часть его рассказа не настолько ясна. Нет сомнений в том, что у него были обширные знакомства среди сильных мира сего в дни его процветания.

В настоящее время он живет на деньги от своих произведений, а залы пригородных пабов в Вест-Энде служат ему издательствами. Он большой спорщик на политические темы, и в этих местах его обществу рады. Г-н Драйвер входит, садится, выпивает свой стаканчик, вступает в разговор и, как он сам говорит, показывает, чего он стоит. Таким способом он завязывает знакомства среди торговцев, которые посещают такие места. Вскоре они выясняют, что он бедный автор, и, движимые жалостью и восхищением, каждый член компании покупает экземпляр этого незаконченного политического романа или дает деньги на эту новую патриотическую песню, которая, как я полагаю, не попадет в печать и до Страшного суда. Мне думается, что к настоящему времени г-н Драйвер отлично использовал все тихие залы Вест-Энда.

Не так давно я получил от него письмо с вложенным в него планом нового произведения, которое должно было называться «Дело рук вигов, или Закат Англии», и просьбой сделать подписной взнос, чтобы дать ему возможность «выйти в печать» с первым изданием. У меня нет сомнений в том, что каждый консервативный член обеих палат парламента получил экземпляр этого плана. Г-н Фитцхардинг Драйвер нанесет им визит, чтобы получить ответ, и некоторые из них — одни из милосердия, другие отчасти из партийного чувства радости от перспективы увидеть, как «вигов» будет поносить в этой книге пусть даже этот бедный нищий, — пошлют ему по полкроны и дадут этому жалкому человеку возможность есть и пить еще несколько месяцев. Не раз в течение всего времени, что я его знаю, г-н Драйвер был на грани «благополучной жизни», если использовать его собственное выражение. При этой перспективе его поведение было характерным для мужчины, его предков и его образа жизни. Он отдал в починку свою убогую одежду, его потертый балахон получил плисовую отделку, шляпа была отреставрирована, он приобрел пару поношенных лакированных ботинок и дешевую трость со старой шелковой кисточкой и являлся каждый день с цветком в петлице. Вдобавок ко всему в качестве украшения он пришил к своему балахону спереди кусочек разноцветной ленточки. В таком виде он однажды подошел ко мне в Хрустальном дворце; казалось, он пребывал в ликующем настроении. Его кокетливая и загадочная манера общения озадачила меня. Поймите мое удивление, когда этот седовласый, старый, трясущийся, беззубый попрошайка сообщил мне, довольно хихикая, что одна богатая вдова, «прекрасная энергичная женщина, сэр», влюбилась в него и собиралась выйти за него замуж. Брак не состоялся, ворс с вельветовой отделки стерся, лакированные туфли превратились просто в бесформенные куски кожи, старая шляпа с широкими полями уже не подлежит восстановлению, а щеголь с Бонд-стрит периода Регентства в настоящее время ходит от одного питейного заведения к другому и продает спички. Но он по-прежнему носит с собой экземпляр своего «произведения», мягкую и потрепанную рукопись своего гимна и план романа «Дело рук вигов, или Закат Англии».

Эти рукописи и письма от высокопоставленных лиц оказывают ему большую услугу, чем продажа спичек, когда он неожиданно сталкивается с людьми со сходными интересами.

Попрошайки по объявлению

Среди множества мошенников, выпрашивающих подаяние в письмах и взывающих к чувствам, самым известным и удачливым был человек по имени Томас Стоун, он же Стэнли, он же Ньютон. В молодые годы он был выслан за подлог, а затем попал под суд за лжесвидетельство; а когда эти простые методы получения денег были обнаружены и раскрыты, он прибегнул к хитроумному средству: он стал помещать в «Таймс» объявления следующего содержания:

«Щедрым и богатым.