Жизнь на кончике скальпеля. Истории нейрохирурга о непростых решениях, потерях и надежде

С тех пор как я вырезал из мозга Джейн огромную опухоль, она прожила еще четыре года. Опухоль находилась в одной из затылочных долей, поэтому она потеряла только периферийное зрение с левой стороны. Она могла водить автомобиль — правда, не поручившись за то, что видит в левом зеркале заднего вида. За те четыре года дети Джейн обзавелись семьями, и у нее родился внук. Однажды во время очередного приема меня насторожила ее улыбка. Она была какой-то неровной. Уголки ее рта напоминали марионетку, у которой одна ниточка не работает. Складывалось ощущение, что она ухмыляется. В принципе, все было достаточно безобидно, но меня волновала причина такой кривой улыбки. Я опасался, что один из черепных нервов, ведущих от мозга к мышцам лица, может быть уничтожен раковыми клетками, замедлявшими и заглушавшими подачу сигнала, словно кто-то пытается дозвониться по мобильному в зоне с плохим покрытием. Если бы мои опасения оправдались, то раковые клетки должны были проникнуть в спинномозговую жидкость. Надо было взять ее анализ.

Чуть позже на той же неделе Джейн лежала на больничной койке в положении эмбриона, а я делал отверстие между ее позвонками. Я воткнул иголку в нижнюю часть ее спины между позвонками и соединяющей их продольной связкой, сквозь твердую мозговую оболочку, и нервы отошли от острия иглы, как расплывается в сторону рыба рядом с местом, где вы вошли в море. Спинной мозг заканчивается в области поясницы и в форме конского хвоста расходится отдельными нервами, что дает возможность безопасно набрать спинномозговую жидкость с помощью спинномозговой пункции. Это та самая жидкость, в которой находится головной мозг. Я хотел набрать небольшое количество, чтобы отправить в лабораторию на анализ, во время которого патологоанатом смотрит на жидкость в микроскоп, проверяя на наличие раковых клеток. Даже если бы зафиксировали только одну такую клетку, это означало бы, что у Джейн есть диагноз — канцероматозный менингит. Если раковые клетки будут обнаружены, значит, опухоль распространилась на мозговые оболочки — тонкие ткани, окружающие и защищающие головной и спинной мозг. Спинномозговая жидкость должна быть прозрачной. Но вот у Джейн она была совсем другой. В этой жидкости было так много раковых клеток, что она напоминала содержимое стеклянного шара с хлопьями искусственного снега. Дело было очень плохо. Это был не снегопад в Лондоне, а радиоактивный пепел над Чернобылем.

Джейн прожила четыре года после того, как рак перекинулся на ее головной мозг, поэтому она была благодарна за подаренное ей время. Она прекрасно понимала, что живет взаймы и могла бы уже давно умереть. Она чувствовала себя спокойно и радостно, потому что прожила гораздо дольше, чем ей пророчили до того, как она познакомилась со мной, своим главным онкологом. Когда Джейн впервые пришла ко мне, она была немного удивлена: почему женщина с раком груди оказывается на приеме у нейрохирурга?

На протяжении всех этих лет мы говорили с ней о ее судьбе, которая уже предрешена. Не было никакого сомнения в том, как закончится этот сценарий. У нее была четвертая стадия. У нас имелось достаточно времени для того, чтобы хорошо понять друг друга и обсудить неизбежное, однако конец истории все-таки был слишком непредсказуем. Распространится ли рак на печень или другие органы? Какие еще могут возникнуть осложнения? Наконец, уйти можно по-разному. Мы никогда не говорили о канцероматозном менингите, а только о достойном конце жизни, который бы прошел по ее собственному плану.

Увидев ее странную несимметричную улыбку, я рассказал Джейн о своих подозрениях. Я уже рассмотрел мутную спинномозговую жидкость, когда она повернулась ко мне из своей позы эмбриона. Она не хотела ждать отдельного посещения клиники, чтобы узнать правду. Она хотела знать сейчас и имела на это полное право. Все, что ей было нужно, она считала по выражению моего лица. Мне даже не надо было ничего говорить вслух. Пациенты всегда все понимают, они узнают все без слов, по одной вашей энергии. Она сделала глубокий вдох и криво улыбнулась.

Спустя несколько минут, совладав со своими чувствами, она сказала: «Полагаясь на твои умелые руки, будем надеяться, что дотяну до Рождества». Она говорила о моих руках чисто в метафорическом смысле. Она знала, что никакая операция ей не поможет. Дело было летом, и она понимала, что жить ей осталось считаные месяцы. Тем не менее она надеялась на то, что мы можем выиграть еще немного, как произошло и ранее, когда у нее были метастазы в головном мозге и врачи не давали ей больше года.