Жизнь на менопаузе. Как выжить среди приливов и бурь

Помогает и то, что я не навязывала ей стандарты женственности. Чаще всего я одевала ее как сорванца и никогда не говорила, что она выглядит как принцесса. Я очень старалась не внушить ей женского недовольства собой и стыда за себя. Никогда не требовала, чтобы она ела как леди. Когда она выходила из дома в коротеньких джинсовых шортах и драных колготках – тогда так ходили все старшеклассницы, – я не говорила, что она выглядит слишком развязно. Никогда не комментировала ее вес. Никогда не говорила ей заворачивать окровавленные тампоны в двадцать слоев туалетной бумаги и прятать на самое дно мусорного ведра (как делала моя мать). На этих выходных Эбби спросила, знаю ли я, что некоторые парни считают менструальную кровь чем-то отвратительным. Меня порадовали и ее удивление, и ее возмущение. «Да, знаю», – ответила я.

Я спускаюсь к озеру по длинной дороге, посыпанной гравием. По обе стороны раскинулся папоротник. Все вокруг мшисто-зеленое, даже свет. Я припарковываюсь и направляюсь к дальнему берегу озера, прихватив полотенце и гидрокостюм. Там, на моем обычном месте, расположились мама с маленькой дочкой. Они сидят на одеяле у самой воды. На матери – выгоревшее клетчатое бикини, каштановые волосы убраны в хвост, а на крошечной девочке – сплошной купальник с Hello Kitty. Она кладет на живот маме камешки и траву. У нее невероятно тонкие голые ручки и ножки, прямая челка и серебряные отблески в карих глазах. Она крошит травинки над маминым телом и хохочет. Когда я надеваю гидрокостюм, девочка поднимает глаза и наблюдает, как я заправляю волосы под шапочку для плавания, поправляю очки и вхожу в воду.

Прогретая у поверхности вода в глубине становится холоднее. Я ныряю и гребу. Поплавать в озере – единственное действенное средство от ломки без гормонов. В прохладной воде не бывает приливов, и они не беспокоят меня еще несколько часов после купания. Я гребу – от рук и рта к поверхности поднимаются пузыри. Вокруг – зелено-золотистая полупрозрачная вода. Серо-зеленая глубина, кажется, полна тайн. С тех пор как я прекратила свою погоню за красотой, красота чаще настигает меня. Я плыву по направлению к солнцу, его лучи преломляются, соприкасаясь с водой, и кажется, будто они обхватывают меня и несут, как космический корабль, который поднимается в воздух в потоке света.

Гидрокостюм делает меня обтекаемой, придает грациозность и скорость движениям. Я могу перестать грести, но продолжу плыть. Я легка и невесома. Во время плавания моя женственность почти полностью отступает. Интересно, может быть, одна из целей жизни каждого человека – объединить оба пола. «Когда вы сделаете двоих одним, – говорит Иисус в Евангелии от Фомы, – и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, <…> тогда вы войдете в царствие».

Самым неожиданным результатом размытия моего гендера стало то, что мужской образ Бога, который я знала с детства, потерял свою силу. В детстве Бог всегда и везде представлялся мне мужчиной. Но божественное таинство нельзя одомашнить, свести к раз и навсегда определенному, окаменевшему образу. Это идолопоклонство. То, что я меньше чувствую себя женщиной, значит и то, что мне больше не нужно мужское божество. Вместо этого я ощущаю новую силу, скрытую в черном пространстве подо мной. В этом духе нет ничего предсказуемого или прирученного. Он стихиен. Андрогинен. Порожден хаосом. Это – атавистическая мощь, Кинг-Конг из «Кинг-конг-теории» Виржини Депант, догендерная дикость, которую мы теряем, входя в рамки строгой бинарности. Таннин, как называют его в Библии, глубина.

Я возвращаюсь. Солнечные лучи искрятся на воде, словно блестками усыпая дорожку, по которой я плыву обратно, пайетка к пайетке. «Существуют такие истории, Боже, – пишет Фанни Хау, – которые скользят параллельно подо всем, что происходит, и такие истории выпрыгивают на свет серебристой рыбкой, только когда хотят видеть, где же они живут по отношению ко всему другому вокруг».

Медленно проступают очертания дна озера. Оно похоже на древнюю лунную поверхность: круглые камни, покрытые мягким илом, за ними изломанные шишковатые корни деревьев. Я нащупываю ногами вязкую почву и выпрямляюсь – вода потоком устремляется из-под гидрокостюма. Материал, который делал меня невесомой в воде, теперь намок и отяжелел. Я упираюсь обеими руками в поросший травой край, чтобы не упасть. Маленькая девочка подбегает и серьезно глядит на меня блестящими карими глазами. Затем возвращается к матери, складывает маленькие ручки вокруг ее уха и громко шепчет: «Давай спросим, что она нашла».

Глава 6 Уроки демонологии