Жизнь не так коротка [сборник]

Прямо на следующий день стал натягивать высокий проволочный забор, используя для этого деревья, вкапывая в землю просмоленные шпалы, их в достатке валялось и на участке, и вокруг. Старую колючую проволоку знал где взять, ее было немерено на заборе давно заброшенной воинской части, переставшей существовать еще во времена его раннего детства. Так что забор получился отличный: такой никто не перелезет, а что прозрачный, так это не беда. Летом его в несколько слоев затянет паутина хмеля, будет красиво и надежно. За таким нечего бояться ни людей, ни зверей. Не чета тем скучным железным заборам, которые он видел в поселке.

Участок их имел уклон к небольшому ручью, что протекал по самой границе. Метров двадцать сплошных зарослей и маленькая тропиночка, где мать брала воду. Вода в ручье была чистая и в достатке, потому колодец они никогда не копали. С этой четвертой стороны он оставил в заборе калитку для выхода, для связи с природой. Вообще, чтоб был запасной путь.

С лицевой стороны калитка в заборе тоже, конечно, осталась. Правда, пользовались ею редко. Мать сидела дома, болела. Раз в месяц он стал ездить на велосипеде в поселок, снимал с книжки деньги, закупал продукты. Покупал что-то из инструментов, мелких стройматериалов. Дом требовал ухода, постоянного подновления. Не будешь следить — останешься на осень с дырявой крышей…

Нет, такого он себе не позволял. Каждый день у него был рабочий, и субботы и воскресенья тоже. Он никогда не чувствовал усталости, занимаясь своими делами на своей земле, в своем доме. Вскоре он взял на себя и все заботы по огороду, припомнив детские навыки. Мать уже больше не могла обихаживать землю, все время лежала на печи, отказываясь при этом вызывать врачей или ехать в больницу.

— Не дай бог, — говорила она ему. — Здесь помру. Не вздумай даже меня куда-то везти. Здесь мое место.

Ладно, он не настаивал. Много ли толку с тех врачей. Не врачи нынче пошли, а бестолочи. Деньги плати, время трать, а толку нет. Лечись сам, как можешь, а по больницам ходить — напрасный труд… Поэтому никогда он не настаивал, чтоб отвезти ее в поселок. Обходились как-то сами обезболивающими таблетками, травами-муравами, свежим воздухом. Да и не мог он представить, что мать куда-то уезжает от него. Она всегда была здесь, на месте, даже когда он был далеко. Здесь и вовеки пребудет…

— Живи, мама, сто лет.

У него-то силы будто прибавлялось еще. Или в возраст действительный вошел. Никогда хиляком не был, но теперь стал настоящий богатырь. Работы ему мало, со всем управлялся играючи, вот еще курей развел, кроликов… Закрома жирели, провианта у них с матерью стало полно, можно не экономить. Через два года такой жизни наступило изобилие. Мать всегда любила хорошо поесть, так вот на старости лет сын обеспечил, спасибо ему. Жаль, ничем помочь не могла. Но, глядя на него, только радовалась, знала: он сам теперь не пропадет. Взрослый стал, самостоятельный. Хозяин.

А ей-то недолго осталось, это она знала хорошо.

«Какая все же красота, какая бесконечная красота! И все это совершенно бесплатно, даром, умей только смотреть и видеть! Казалось бы, несколько берез. Что мне эти березы? Глупые твердые деревья, больше всего годящиеся на дрова. А вот сейчас стоят они тихонечко, на занимающемся утреннем солнышке, еле шевеля листочками, густые, смирные, как молодые лошадки в упряжке. Потихоньку бьют копытами. Так и хочется подойти и задать им овса. Кушайте, милые! Скоро поедем!.. Вот и сорока прилетела, уселась в крону, как в мягкое кресло. Стрекочет. Весть какую принесла? Какие тут у нас могут быть вести?..»

Так думал он, сидя в сортире и глядя на местные красоты сквозь пропиленное в двери окошко в виде сердечка. Ветер налетел, ударил по зеленым березовым гривам, сорока сорвалась и тяжело улетела прочь. Он открыл дверь, вышел, сполоснул руки, поплескал водой в лицо. С утра на него теперь довольно часто наваливалось какое-то чувство неизъяснимой тоски. Вроде бы и погода хорошая, и дел невпроворот, только занимайся. Некогда хандрить. А вот поди ж ты. Временами все казалось ему бессмысленным: дом, работа, мать, жизнь… природа эта замечательная… старайся или не старайся, а все прахом пойдет. Раскачивался он теперь не быстро, и такие березовые моменты, как сегодня утром, в его жизни стали случаться редко. Хотя сил-то было немерено-неменяно.

Нужно было хорошенько, поплотнее позавтракать, выпить кофе, чтобы войти в форму.

Новостей что-то не было, день как день, за ним следующий, потом неделя. Обманула сорока-воровка. Впрочем, он ничего и не ждал. Конец августа, столько забот по хозяйству. Вон крыша потекла в большой комнате, надо срочно латать, чтобы успеть к осенним дождям. Дровами запастись толком не успел, надо теперь пилить, таскать, колоть, укладывать. Картошку копать, а ее уродилось в этом году много. Ну и прочее. Зима впереди, она ждать не будет, не спросит, где ты был и чем занимался раньше.