Жизнь Петра Великого

Вы не можете не знать того, что известно всему миру: как стенает наш народ под игом шведов, которые, захватив несколько приморских городов, отрезали нас от торговли со всем миром. Вы знаете, какую высокую цену пришлось нам заплатить, чтобы сделать нашу армию способной противостоять столь серьезному противнику: если прежде трепетали от страха перед шведами, теперь сами они трепещут от страха перед нами. Этими свершениями мы обязаны прежде всего помощи Божьей, а кроме того — нашим трудам и трудам наших верных подданных. Однако, если я отвожу взор от созерцания тех благодеяний, коими Бог ущедрил наше отечество, и обращаю его на то, что ожидает его после моей смерти, я скорее скорблю о нерадостном будущем, чем радуюсь прежним благословениям. Ведь я вижу, что вы, мой сын, отвергаете любые попытки сделать вас способным принять после моей смерти бразды правления империей. Я утверждаю, что ваша неспособность есть следствие вашего осознанного выбора и вы не можете списать ее на слабоумие или телесную слабость. Хотя вы и не отличаетесь крепким телосложением, всё же нельзя сказать, чтобы вы были совсем уж немощны. Однако вы не желаете слышать о военных упражнениях, хотя именно благодаря им мы выбрались из того мрака, в котором до сих пор мы были погребены. Я не призываю вас начинать войну по своему капризу и хочу только, чтобы вы научились этому искусству. Я мог бы привести немало примеров, доказывающих необходимость для государей знать эту науку, но достаточно вспомнить о греках, с которыми нас объединяет общая вера. Разве не погибла бы их империя, если бы они не пренебрегали военным искусством? Праздность сделала их слабыми, и они подпали под иго тирана, которое несут и поныне. Но вернемся к тому, что я хочу сказать. Я, очевидно, человек, а потому должен буду умереть. Кому я оставлю довершить то, что сам я только начал? Вы до сих пор пренебрегали теми занятиями, которые делают монарха сильным, и теперь я решил письменно сообщить вам свою волю: если вы не измените своего поведения, я решу вас права престолонаследия и отсеку от моего рода, как отсекается от древа бесплодная ветвь. Не надейтесь, что если у меня нет другого сына, то эти мои речи можно считать пустыми словами. Я не пожалею жизни своей ради отчизны — как же я пожалею вас, если вы не сделаетесь достойным? Я скорее передам власть чужому человеку, если сочту его достойным, чем собственному сыну, если увижу, что он не способен к правлению.

Подпись

Петр[1228]

Когда царевич получил это письмо, у Екатерины еще не родился Петр Петрович, но, когда через некоторое время он появился на свет, Алексей ответил отцу открыто: «Он прочитал его послание после похорон супруги, но вверяет себя воле Его Величества, даже если ему угодно лишить его права престолонаследия, и, более того, умоляет его это сделать, ибо считает себя неспособным нести столь тяжелую ношу, особенно теперь, когда Небо послало ему брата, который будет лучше пригоден к управлению империей. В завершение он клятвенно обещал никогда не выдвигать никаких притязаний на престол и удовольствуется тем, чтобы за ним было сохранено его скромное содержание»[1229].

Царь, не удовлетворенный этим ответом, решил предпринять еще одну попытку, написав сыну, что, «по слову Давида», omnis homo mendax[1230]и «потому он не доверяет его клятвам, потому что, даже если теперь он и имеет намерение твердо держаться того, что обещает, впоследствии длиннобородые бояре не преминут соблазнить его и побудить нарушить эти клятвы. Поэтому он призывает его без промедления или переменить поведение и пойти вместе с отцом на войну, или стать монахом»[1231].

Алексей ответил на этот призыв следующим письмом:

Я получил вчера ваше письмо. Болезнь, ныне меня постигшая, не позволяет мне ответить достаточно пространно. Я хочу принять монашеский постриг и прошу вашего милостивого согласия.

20 ноября 1715 года[1232]

Ваш раб и недостойный сын

Алексей[1233]