Жизнь пяти

И плевать он хотел прямо с крыши Периодической башни55, что сейчас они здесь – ютятся в тесной, обшарпанной комнатушке Квартала Невидимых56 (ох, уж эти наставительные названия, урлан дэл!), пьют из продырявленных посудин и чувствуют собственной спиной холодные сквозняки дырявых стен и впивающиеся углы старой мебели, ведь когда-то, когда-то…

Мы будем там.

Добавляет низкий, чуть заплетающийся, вкрадчивый и одновременно неровно крикливый голос с хорошо различимым акцентом Аргрона. И Дир, мгновенно перепугавшись до глубины сердца, резким рывком, от внезапного движения болью сводит мышцы шеи, оборачивается и тут же попадает в капкан прищуренного взгляда соседа – мужчины на вид чуть старше себя, серые, почти квадратные глаза на пухлом лице которого горят, будто у спрятавшегося в темных, густых зарослях зверя.

Браза, оказывает он все время говорил вслух.

Дир бледнеет, становясь из розовато-раскрасневшегося пепельно-белым. Однако нежданный собеседник лишь усмехается с пониманием и сочувствием. Его яркий аргронский акцент становится совершенно очевидным, когда в речи появляются арданские слова.

Ола, ильмар57, говорил.

Он смеется заливисто, свободно, звеняще громко, без тени смущения или неудобства.

И, признаться, слушать мне понравилось.

Голос звучит дружелюбно и искренне. Мужчина подтягивается, мышцами собрав, выудив из синевато-красной глубины скрипнувшего кресла тучное, полноватое тело, протягивает вперед руку с широкой, мягкой, вспотевшей ладонью и короткими, пухлыми пальцами.

Риман Фильмин.

Имя звучит знакомо. Дир, секунду поколебавшись, ответным движением, лениво приподнимается и прикладывает свою раскрытую ладонь к его. Пальцы собеседника, вблизи совсем маленькие, аккуратные, будто детские, достают ему лишь до половины собственных, и от прикосновения между ними приятной волной разливается влажное, липкое от пота тепло.

Дир… кх-кх.

Голос не слушается, однако Дир с усилием заставляет шевелиться вязкий, неповоротливый язык.

Дир Варден.

Ладони разделяются, они откидываются каждый на свое кресло и синхронно делают глоток из чашек.

Терпкость напитка обжигает горло. Мысли вяло, но настойчиво, с неотступным, обреченным упорством продолжают передвигаться, шевелиться, перекатываться в наполненной туманом голове, отчаянно требуя внимания. И Дир вдруг понимает, почему.

Постой.

Он снова обращается к собеседнику.

Фильмин? Браза… Тот самый.

Кажется, его глаза похожи на два блюдца.

Ага.

Тот кивает.

Из Аргрона. Нас трое: я, …

Он тыкает подрагивающим пальцем куда-то вглубь комнаты.

… Дор, он ловец, мой старший брат. И… хм… Нил – наш дядя. Хотя… ха-ха, на самом деле он младший из всех. Вот незадача.

Почему-то это очень забавляет его. И, похоже, Дира тоже – он смеется.

Про Фильминов говорят все вокруг. В Неймар их пригласил лично король из, как полагали многие, в том числе и Дир, полудикого Арброна58, и ходили слухи, что тот самый…

Нил Фильмин – эльма локи! Что он мог…

Ола, врожденный керо59.

Подтверждая, кивает собеседник с каким-то рассеянным, скучающим, лишенным каких-либо эмоций презрением в голосе, словно и не понимает причину восторга.

Браза, Дир что опять заговорил вслух?!

Зербеа нэй, это арданское пойло!

Это точно. Но, думается мне, оно спасло немало жизней, просто потому что заставляло людей сидеть и говорить.

У собеседника слегка вяжет язык, и это вперемешку с ужасным акцентом до неузнаваемости коверкает его речь, однако Диру удается уловил мысль и, странно, но он согласен с ней. Риман молчит, и Дир полагает, что имеет право на любопытство.

А ты?

Вдруг решается спросить он. Собеседник окидывает его долгим, длинным взглядом блестящих, влажных, осоловелых глаз.

А что я…

Кружка в его пухлых руках, представляющихся со стороны такими нелепыми и неуклюжими, начинает описывать то ли круги, то ли искривленные прямоугольники.

Я так…

Он несколько раз касается пальцем виска, почти промахнувшись.

… приятный, милый сердцу балласт, который прихватили жалости ради. Умник-заумник. Тихий проповедник собственной науки…

Он робко, с неожиданными горькими нотками печали вздыхает и сразу словно оседает, осунувшись и понурив голову, еще сильнее растекается в темноте стонущего кресла, странным образом сливаясь с ним в единое фиолетово-серое пятно. Дир удивлен, однако дает ему закончить.

Занимаюсь изучением общества… ха-ха… так сказать. Преимущество поставляюсь вместе вот с этим.

Собеседник приподнимает руку с кружкой, являя ее свету, будто собственное, забытое всеми знамя, гордо выбрасывая из густых теней, и грустно, заунывно усмехается. Но вмиг загоревшийся интересом взгляд Дира заставляет его замолчать, недоверчиво обернуться, подняться, скинув оковы отчаяния, смыкающегося вокруг коконом душного. привычного, неотвратимого одиночества.

Эльма локи…

Дир смотрит на него с нескрываемым, искренним восторгом и странным… таким неожиданным, таким приятным, обещающим многое пониманием человека, готового разделить его самые драгоценные и самые безумные мысли.

Риман кивает, возвращая во взгляд потухший задор.