Жизнь после вечности (СИ)

— Дело в том, что… — начал он и явственно увидел, как надвигается на него стена банкетного зала. Гул пришел позже. Взрывная волна, состоящая из пламени, штукатурки и кирпичей столкнула с табурета Фольке, сбила Шульца и опрокинула обоих на пол. Расчет Шульца оказался верным, и он успел это понять.

Внезапно он оказался на морском берегу, вдыхая запах соли и водорослей. Кричали чайки, пятки щекотал набившийся в обувь песок и полузабытый голос произнес: «Ты только выживи, Гимназия. Пожалуйста…»

«Я все еще не забыл свое настоящее имя. Меня зовут Валерка-гимназист, Валерий Мещеряков. И я выживу. Обязательно».

Эта мысль последней оставила его сознание.

Операция «Глория» была успешно завершена.

По сообщениям газет, выживших не было.

***

За тысячи километров от Берлина человек, у которого не было ни имени, ни звания, сцепив зубы, встал и прошел в отдел спецсвязи. Хмурая женщина в вязаной кофте подняла взгляд от бумаг и молча положила пальцы на клавиатуру шифровального аппарата.

— По подтвержденным данным в результате проведенной операции «Глория» ликвидирован конструкторский отдел проекта «Дора» и внесены критичные изменения в процесс производства деталей. Производство и дальнейшее испытание образцов ракет нового поколения в настоящих условиях представляется маловероятным. Дальнейшая судьба проекта неясна. Агент Францисканец… — он запнулся. Выговорить простое и страшное слово было невозможно. Перед глазами стоял Валерка — смешливый близорукий Валерка в гимназической форме, вспыхивающий как спичка, яростный Валерка, мечтатель и фантазер. Валерка, обожающий рассказывать про написанные кем-то приключения и верящий в чудеса. Творящий эти чудеса. И помня об этой вере, о способности Валерки оставаться живым среди пламени и осколков, Данька, помедлив, продолжил:

— Судьба агента Францисканец выясняется.

Гриня Кандыба с интересом смотрел на чернильное пятно на обоях кабинета, обрамленное осколками, вонзившимися от удара в стену. Черные потеки, напоминавшие в тусклом свете лампы кровь, тянулись до плинтуса и собирались в лужицы на полу.

Данька сидел на полу, бесцельно перебирая подобранные помощниками донесения разведок мира, тасовал их как карты.

Взрыв бытового газа в центре Берлина.

По неподтвержденным данным десятки жертв.

Среди погибших — Макс Фольке, руководитель контрразведки гестапо, Фридрих Бёмм, командир айнзацгруппы D, Райнер Шульц, руководитель снабжения проекта «Дора», Генрих Кляйн, главный конструктор проекта «Дора»…

В эпицентре взрыва обнаружены тела мужчины и женщины.

По некоторым данным на теле Генриха Кляйна обнаружена резаная рана шеи.

Так же по неподтвержденным данным на месте взрыва обнаружены два клинка производства г. Золинген.

«Ножи, — думал Данька. — Валерка обожал золингенские ножи. Видимо, он нашел способ пронести их в клуб и одним ножом убил Кляйна, после чего вторым перебил газовую трубу или газовый шланг. Поэтому он не мог уйти — ждал, пока концентрация газа в помещении станет достаточной для взрыва. Потом кто-то вошел в эту комнату с источником огня, видимо, женщина, тело которой нашли там же. Возможно, это официантка, которая знала, что в этом помещении по каким-то причинам нет света… Но почему он не использовал бомбу?! Он ведь должен был уйти до взрыва, у него были готовы новые документы, он должен был лечь на дно…»

Из горла рвался тяжелый тоскливый вой. Данька зажал рот ладонью, торопливо налил себе воды. Стеклянный край стакана неприятно стучал по зубам, крупные капли падали на китель.

— А ведь есть решение-то, — Гриня слез со стола и присел рядом. — Вон смотри как пистолет лежит, сам в руки просится. Ты же так здорово стрелять умеешь. В себя, поди, не промажешь. Маши нет, Валерки нет. Ксанка, будь она жива, объявилась бы уже. У цыгана не национальность — приговор, вряд ли он даже до сорок второго дотянул. Зачем тебе жить? Для того, чтобы эту боль терпеть?

Данька поднял голову. Посмотрел в лицо Грини — в свое лицо.

— Надо закончить то, что мы начали. Мы все равно победим. И вот тогда поговорим, сволочь.

***

В Берне было дождливо.

Высокая светловолосая женщина, чем-то напоминающая Марлен Дитрих, отряхнув зонт, вошла в кафе и села за столик, поправляя влажные волосы.

Через пару минут к ней подсел пожилой мужчина и произнес пароль.

— Добрый вечер, фрау. Возьму на себя смелость порекомендовать ванильные пирожные с малиной, их здесь превосходно готовят.

— Благодарю, но я уже заказала шоколадный эклер, — Эрна улыбнулась собеседнику.

— Зачем вы хотели встретиться?

Мужчина — русский, конечно, этот тип лица ни с чем не спутаешь, боже, благослови Швейцарию за ее нейтралитет! — ослабил узел галстука.

— У меня есть информация для Чеха.

Взгляд мужчины изменился.

— Какая информация и сколько вы за нее хотите?

— Передайте Чеху, что Францисканец жив и находится в больнице при Тегеле {?}[Тюрьма в Берлине].

— При взрыве не было выживших.

— Вы хотите сказать, что так написали в газетах. Он жив. Его даже немного лечат.

— Зачем?