«Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

На пустынной Преображенской
Снег кружился и ветер выл.
К Гумилеву я постучала,
Гумилев мне дверь открыл.
Я вам посвящу поэму,
Я вам расскажу про Нил,
Я вам подарю леопарда,
Которого сам убил.

В кабинете топилась печка,

За окном становилось темней.
Он сказал: “Напишите балладу
Обо мне и жизни моей.
Веял холодом страусовый веер,
Гумилев не нравился ей:
– Я стихов не люблю.
На что мне шкуры диких зверей?

Это, право, прекрасная тема”.

Но смеясь я ответила – Нет!
Как о вас написать балладу?
Ведь вы не герой, а поэт.
Когда войну объявили,
Гумилев ушел воевать.
Ушел и оставил в Царском
Сына, жену и мать.

Он не спорил. Но огорченье

Промелькнуло в глазах его.
Это было в вечер морозный
В Петербурге на Рождество.
Средь храбрых он был храбрейшим
И может быть, оттого
Вражеские снаряды
И пули щадили его.

Я о нем вспоминаю все чаще,

Все печальнее с каждым днем,
И теперь я пишу балладу
Для него и о нем:
Но приятели косо смотрели
На Георгиевские кресты:
– Гумилеву их дать – умора!
И насмешка кривила рты.

Плыл Гумилев по Босфору

В Африку, страну чудес,
Думал о древних героях
Под широким шатром небес.
– Солдатские. По эскадрону.
Кресты такие не в счет.
Известно, он дружбу с начальством
По пьяному делу ведет!..

Обрываясь, падали звезды

Тонкой нитью огня,
И каждой звезде говорил он
– Сделай героем меня!
…Раз незадолго до смерти
Сказал он уверенно – Да!
В любви, на войне и в картах.
Я буду счастлив всегда.

Словно в аду в пустыне

Полгода жил Гумилев,
Сражался он с дикарями,
Охотился на львов.
Ни на море, ни на суше
Для меня опасности нет!
И был он очень несчастен,
Как несчастен каждый поэт.

Со смертью не раз он встречался

В пустыне под небом чужим,
Когда он домой возвратился,
Друзья потешались над ним:
Потом поставили к стенке
И расстреляли его,
И нет на его могиле
Ни креста, ни холма. – Ничего.

– А, Николай Степаныч,

Ну, как веселились вы там?
И как поживают жираф и
Друг ваш гиппопотам?
Но любимые им серафимы
За его прилетели душой,
И звезды в небе пели:
…Слава тебе, герой!..

Во фраке, немного смущенный,

Вошел он в сияющий зал
И даме в парижском платье
Руку поцеловал:

(284, с. 79–82)

С. 309Солнечный майский день. – Речь идет о мае 1921 г.

С. 309–310 – Поворачивайте обратно. – Идите себе домой с Богом. – Первое в НБН указание на участие Гумилева в так называемом таганцевском заговоре (по имени его руководителя, географа Владимира Николаевича Таганцева; 1889–1921). Подробнее см. с. 725.

С. 310Ты улыбалась. Ты не поняла… – Черемуха в твоих руках цвела… – Без ошибок цитируются строки из следующего стихотворения Г. Иванова:

И.О.

И разве мог бы я, о посуди сама,
В твои глаза взглянуть и не сойти с ума.

“Сады”. 1921 г.