Жизнь Шарлотты Бронте

Славная, добрая мисс Вулер! Какими бы монотонными и утомительными ни были обязанности, которые Шарлотта должна была выполнять под ее крышей, рядом всегда был сердечный и внимательный друг, побуждающий ее воспользоваться любым подвернувшимся маленьким развлечением. И во время этих летних каникул 1836 года ее подруга Э. приехала к ней в Хауорт, так что им точно удалось провести вместе счастливые дни.

Вот несколько писем, не датированных, но написанных во второй половине этого года. И опять они заставляют подумать о нежной и меланхоличной манере Купера.

«Моя дорогая Э.

Я просто вне себя от возбуждения, прочитав твое письмецо; оно не похоже ни на одно письмо, когда-либо мною полученное, – такое безудержное излияние теплого, нежного, великодушного сердца… Я от всей души благодарю тебя за твою доброту. И больше не буду уклоняться от ответа на твои вопросы. Я действительно хочу стать лучше. Иногда я горячо молюсь о том, чтобы стать лучше. Я испытываю угрызения совести, приливы раскаяния, мимолетные видения божественного, чего-то невыразимого, что раньше было мне чуждо; все это может исчезнуть, я могу оказаться в кромешной мгле, но я молю Спасителя: если это и есть предвестье откровения, пусть оно превратится в яркий день. Не впадай в заблуждение на мой счет, не думай, что я хороший человек, я лишь желаю стать таковым. Я так ненавижу свою былую дерзость и развязность. Ах! Я ничуть не лучше, чем раньше. Я нахожусь в таком состоянии ужасной, мрачной неуверенности, что в данный момент я бы согласилась стать старой и седой, со всеми наслаждениями юности уже позади, стоящей одной ногой в могиле, если бы это только открыло передо мной перспективу примирения с Богом и спасение через деяния его Сына. Я никогда не относилась к этим вопросам небрежно, но у меня всегда были туманные и недостойные представления о них, а сейчас, если такое возможно, надо мой собираются еще более черные тучи, и еще более тяжелое отчаяние тяготит мой дух. Ты ободрила меня, моя милая; одно мгновение, один атом времени я думала, что смогу назвать тебя моей духовной сестрой, но возбуждение прошло, и мне все так же тяжело и безнадежно, как и всегда. Этой же ночью я буду молиться, как ты того желаешь. Только бы Всевышний благосклонно выслушал меня! И я смиренно надеюсь, что он выслушает, так как ты укрепишь мои недостойные просьбы своей собственной чистой мольбой. Вокруг меня царит суета и смятение, барышни пристают ко мне со своей арифметикой и уроками… Если ты меня любишь, приезжай, приезжай, приезжай в пятницу: я буду ждать тебя, а если ты меня разочаруешь, я стану рыдать. Если бы ты только могла почувствовать мой восторг, когда, стоя у окна в столовой, я увидела, как, проносясь мимо, он швырнул через забор твой маленький пакет».

Базарный день в Хаддерсфильде был для Роу-Хед днем, насыщенным событиями. Выбегая за угол дома и глядя сквозь стволы деревьев в тенистой аллее, девочки могли увидеть, как мимо в двуколке проезжал на базар отец или брат и даже помахать им рукой, или же могли заметить, как это заметила Шарлотта Бронте, стоя у окна, подходить к которому ученицам запрещалось, что через стену летит белый пакет, брошенный чей-то сильной рукой, хотя фигура проезжающего была скрыта от глаз.

«Устав от тяжелой работы за целый день… сажусь написать несколько строк моей дорогой Э. Прости меня, если я не скажу ничего, кроме чепухи, ведь мой ум истощен и подавлен. Этим вечером бушует буря, завывания ветра звучат как непрерывные стоны, что навевает на меня меланхолию. В такое время – и в таком настроении, как сейчас, мне свойственно искать отдохновения в какой-нибудь спокойной и тихой мысли, и вот для своего блага я вызываю твой образ. Вот ты сидишь, прямо и неподвижно, в своем черном платье с белым шарфом, с бледным мраморным лицом – как в действительности. Как мне хочется, чтобы ты со мной поговорила. Если нас разлучат – если нам суждено будет жить на большом расстоянии друг от друга и никогда больше не увидеться – в старости я буду вызывать в памяти дни моей молодости, и какое грустное удовольствие я буду испытывать, перебирая в уме воспоминания о подруге моей юности!.. Я обладаю качествами, которые делают меня очень несчастной, чувствами, которые ты не можешь разделять и которые поймут немногие, очень немногие на всем свете. Я не горжусь этими особенностями. Я изо всех сил пытаюсь скрыть и подавить их, но они все равно иногда прорываются, и тогда свидетели этого взрыва презирают меня, а я ненавижу себя на протяжении многих последующих дней… Я только что получила твое послание и то, что его сопровождало. Не знаю, что заставило вас с сестрами растрачивать вашу доброту на такого человека, как я. Я перед ними в долгу, надеюсь, ты им это передашь. Я в долгу и перед тобой, в большей степени за твое письмо, чем за подарок. Первое доставило мне удовольствие, а второе, скорее, боль».