Жизнь Шарлотты Бронте

Нервное расстройство, которое, по всем свидетельствам, беспокоило ее, когда она была у мисс Вулер, начало оказывать на нее неблагоприятное воздействие примерно в это время. По крайней мере, она сама говорит о раздраженном состоянии, которое несомненно было лишь временным недомоганием.

«В последнее время ты была очень добра ко мне, избавив меня от всех насмешек, которые из-за моей ранимости раньше заставляли меня содрогаться, как от прикосновения горячего утюга. Мысли, которые никого больше не интересуют, приходят мне на ум и травят меня как яд. Я знаю, что это абсурдно, поэтому пытаюсь скрыть их, но из-за этого они лишь сильнее жалят меня».

Сравним это состояние духа с мягким смирением, с которым всего лишь три года назад она соглашалась с тем, чтобы ее одноклассницы отстраняли ее от игр из-за непригодности или говорили ей о ее уродстве.

«После нашей встречи моя жизнь шла все так же монотонно и без изменений; с утра до вечера ничего, кроме уроков, уроков, уроков. Самое большое развлечение, которое мне выпадает, это получить твое письмо или же найти новую приятную книгу. Последние из этой категории «Жизнь Оберлин» и «Домашние портреты» Лея Ричмонда. Книга Ричмонда очень меня захватила, странным образом завладев моим воображением. Прошу тебя, одолжи или укради ее без промедления и прочитай «Мемуары Вилберфорса». Я никогда не забуду это лаконичное описание краткой, небогатой событиями жизни. Прекрасная книга, не из-за языка, которым она написана, не из-за происшествий, в ней рассказанных, но из-за незатейливого повествования о молодом талантливом искреннем христианине».

Около этого времени мисс Вулер переехала со своей школой из Роу-Хед, открытое местонахождение которого отличалось приятностью и свежестью, в Дьюсбери Мур всего лишь в двух или трех милях оттуда. Новая ее резиденция была расположена гораздо ниже, и воздух там был совсем не таким свежим и бодрящим для тех, кто вырос на холмах в открытой всем ветрам деревне Хауорт. Шарлотта чрезвычайно болезненно перенесла эту перемену, сожалея о ней не столько из-за себя, сколько из-за своей сестры Энн.

В это время Эмили поступила учительницей в школу Халифакса, где было почти сорок учениц.

«Я получила от нее одно письмо с тех пор, как она уехала, – пишет Шарлотта 2 октября 1836 года. – В нем дается чудовищный отчет о ее обязанностях; тяжкий труд с шести утра до одиннадцати вечера лишь с получасовым перерывом. Это рабские условия. Боюсь, она этого не выдержит».

Когда сестры встретились дома на рождественские каникулы, они обсуждали свою жизнь, перспективы работы и зарплаты, насколько они могли это предвидеть. Они считали своим долгом освободить отца от бремени финансовой поддержки, которую он им оказывал, если и не полностью и не всем трем, то по крайней мере одной или двум. Разумеется, искать трудовой заработок выпадало на долю старших. Они знали, что вряд ли когда-либо унаследуют крупное состояние. У мистера Бронте было небольшое жалованье, и ему были свойственны благотворительность и либеральное отношение к расходам. Ежегодная рента их тети составляла 50 фунтов, но после ее смерти она переходила к другим; ее племянницы не имели на нее никаких прав, им и в голову бы не пришло рассчитывать на ее сбережения. Что же им оставалось? Шарлотта и Эмили пробовали себя в качестве учительниц и, кажется, без особого успеха. Шарлотте, правда, посчастливилось иметь подругу в лице своей наставницы и находиться в окружении людей, которые ее знали и любили, но ее зарплата была слишком низкой, не позволяя ей ничего сэкономить, образование же ее не давало ей права требовать большего. Сидячий, монотонный образ жизни пагубно сказывался на ее здоровье и душевном состоянии, однако, повинуясь диктату необходимости, она вряд ли признавалась в этом даже себе самой. Но Эмили, эта свободолюбивая, дикая, необузданная душа, чувствующая себя счастливой и здоровой лишь на просторах раскинувшихся вокруг ее дома торфяных болот, ненавидящая чужих людей, но обреченная жить среди них, и не просто жить, а быть у них в услужении, – Шарлотта сама могла покорно снести подобную участь, но как смириться с положением сестры? Но опять же, что предпринять? Она когда-то надеялась стать художницей и этим зарабатывать на жизнь, но ее зрение подвело ее в том кропотливом и бесполезном труде, которому она подвергала себя во имя достижения цели.