Жизнь в эпоху перемен (1917–2017)

— Тпррру!

Остановился и с высоты ко мне обращается:

— Засеял?

— Засеял.

— Всё?

— Всё.

— А почему же тогда в сарае у тебя еще мешок посевного материала остался? Для личных нужд сэкономил? Или с целью вредительства? Разберемся!

Пришли мы с женой Алевтиной в семенной сарай — а там уже два милиционера сидят, оставшийся мешок охраняют.

Косушкин появляется.

— Ничего! Скоро приедет следователь, он разберется.

Стали мы думать с Алевтиной, как же так вышло. Она сильная, собранная, а в минуту опасности даже веселая была — частушки хулиганские пела… хотя и дочь вице-президента Академии сельхознаук.

Подумали с ней — и поняли, в чем опасность. Ящички сеялки открываются от поворота колеса, а после дождя по мокрой колее колесо иногда скользит и не вертится, и ссыпной ящик не открывает. Неужели пропуски были? Но я же следил за колесом, глаз не сводил — оно железное, высокое, спицы мелькали. Вроде не так скользко уж было — дождь шел ночью, и не сильный… Но вот приедет следователь сейчас… Они дождем не интересуются, вредительство ищут!

Меня вызвали к Косушкину. Алевтина со мной пошла. Рядом с Косушкиным сидит следователь. Рябой, хмурый, хотя довольно еще молодой. Почему-то с некоторым изумлением на Алевтину посмотрел. Она тоже как-то вздрогнула. Что такое?

— Объясните, как это получилось? — он спросил.

Я довольно связно изложил, что прокручивания колеса, а значит, и перебоев в работе сеялки не наблюдалось — внимательно следил. Мы с Алевтиной речь заранее отрепетировали.

— Идите. Я разберусь.

Вечером мне Алевтина сказала:

— Пойдем к нему. Я знаю, где он остановился. Он у отца аспирантом был. Потом его призвали в НКВД. Поговорим — он мужик неплохой.

— Нет. Я работаю честно — меня не в чем винить!

— Дурак!

Но была надежда у меня — раз человек работал в сельском хозяйстве, должен же понимать и сочувствовать, а не головы рубить!

Заснули, а чуть проснулись — сразу в контору пошли, следователь там остановился. Стучали — не открывает. Волновались, не скрою. Но тут секретарша Косушкина, Веселая Маня ее звали, подошла…

— Все! — говорит. — Богу молитесь! Проверяющий честный попался. До самой темноты по колее ползал, зерна считал. И вот заключение написал: «Высев зерна соответствует норме».

— Где же он? — Алевтина обрадовалась. — Надо хоть спасибо ему сказать!

— Уехал уже.

И взошло просо! Довольно пестрая картина передо мной открылась. Разные метелки проса очень отличаются, по виду и цвету зерна. Просто разнобой какой-то! И ярко-красные зерна, и желтые, и черные, и оранжевые, и бежевые. Есть и пестрые, и полосатые: красное на белом, серое на белом. Зерна проса очень мелкие, но цвет так и бьет в глаза! Отличаются также и по размеру, и форме — шаровидные, продолговатые. Разгулялась природа! Или это люди так зерна перемешали в свое время? По небрежности? Или почему-то так надо? И вот теперь эту загадку, уходящую корнями в столетия или даже в тысячелетия, я должен разгадать! Зерна перебирал пинцетом, думал. Алевтина обижалась порой: «Ты хоть слышишь меня? Я тебе жуткие вещи рассказываю, а ты все — „Прэлестно! Прэлестно!“ Что прелестного-то?!». — «Да-да! — отвечаю. — …Сейчас!»

Зерна вручную собирал, стебель серпом срезал. На комбайн тут надеяться нельзя — комбайн все снова перемешает. С серпом ходил — люди смеялись: «Так ты высоких урожаев не соберешь!» — «Да я человек скромный», — отвечал.

Решил я для начала строго разделить семена по цвету и форме. Это вроде несложно. Но трудоемко. Каждый стебель отдельно срезать, потом молотить и складывать в отдельный мешочек, бирку надписывать и привязывать… Так что я даже времени не замечал. Иногда только поднимал глаза: чего-то темно стало? О — уже вечер опять! Все поле разобрал «по метелкам», каждый цвет в отдельный мешок, и в посевную высеял четко — каждый цвет на отдельной делянке. И волновался: никакой гарантии нет, что тот же самый цвет появится, который засеян, — природа причудлива и даже упряма — человеческое желание не учитывает, словно назло. И даже задумывался: откуда у ней эта злая воля берется? Кто-то управляет? Но как это можно — управлять такой огромной природой — против воли человека? Вопросы такого порядка занимали меня.

Но вот просо взошло. Пока только стебли. Угадать дальнейшее было нельзя. Оставалось только ждать. И вот — цветение началось. Но цветы на всех стеблях одинаковые, никакого намека на то, какие будут зерна. И вот — созревание. Стали в метелках зерна завязываться и зреть. И вот — о счастье! — большего счастья, может, и не было в жизни моей: на каждой отдельной делянке — строго одного цвета зерна! Те самые, которые засевал — но в гораздо большем количестве! Сила земли, солнца, всей природы — к моим усилиям добавились. Значит, природа не так уж всемогуща, человек может ею управлять! Но особо не обольщался. Знал, что природа реванш любит брать. Не в этом году — так в следующем!