Жизнь в пограничном слое. Естественная и культурная история мхов

Всё это разрушение — к чему оно? Если проследить за пикапом до самого города, мы увидим, как они кладут свою добычу на весы посреди погрузочной площадки и уезжают с карманами, набитыми чуть больше, чем до этого, — но ненамного. На складе мешки вытрясут, а их содержимое очистят и высушат. Премиум-продукт «Зеленый мох лесов Орегона» продается по всему миру. Сбытовики рассчитывают, что название «Орегон» ассоциируется с пышными лесами. Мох употребляется для различных целей, в зависимости от вида и качества. Низкосортным материалом устилают цветочные корзины, продаваемые флористам, украшают синтетическую зелень, чтобы придать ей «натуральный вид», как выражаются в каталогах. Самым здоровым и красивым мхам уготована особая участь — они идут на «пласты мха для целей дизайна». Перистые листья мха наклеиваются на тканевую основу и опрыскиваются огнезащитным составом, чтобы всё это соответствовало пожарным нормам для общественных мест. Затем мхом устилают пол автосалонов, там, где выставляются мотоциклы, и вестибюли роскошных отелей. Последний штрих — запатентованный процесс: нанесение красителя «живой мох» (охраняется товарным знаком) для придания ярко-зеленого оттенка. Такая «ткань» со мхом в составе продается рулонами, цена указывается за ярд. Если верить веб-сайту, ее можно применять «везде, где нужно ощутить присутствие Матери-Природы».

Я видела ее в главном зале ожидания Портлендского аэропорта, на полу, между пластмассовыми деревьями. При виде них я шептала имя каждого — Antitrichia, Rhytidiadelphus, MetaNeckera, — но они отводили взгляд.

* * *

Во влажных лесах Тихоокеанского Северо-Запада созданы идеальные условия для роста мха. Ветви кустарников и деревьев часто покрыты толстым ковром эпифитов, содержащим множество видов мхов, печеночников и лишайников, которые играют важную роль в круговороте питательных веществ и пищевых сетях, обеспечении биоразнообразия и создании среды обитания для беспозвоночных. Вес живого мха, по оценкам, составляет от десяти до двухсот килограммов на гектар. В некоторых лесах он больше, чем вес листьев на деревьях.

С 1990 года этому великолепному произрастанию начали угрожать собиратели мха для коммерческих целей, полностью оголяющие ветви и продающие мох садоводческим предприятиям. Ежегодный объем легального сбора мха на орегонском Береговом хребте оценивается более чем в двести тридцать тонн. Служба охраны лесов регулирует этот процесс в государственных лесах через систему разрешений, но контроль минимален. Объем нелегального сбора, как полагают, в тридцать раз выше легально установленной квоты. К этому следует прибавить то, что собирают в других лесах, общественных и частных.

Бриологи занимались экспериментальным сбором мха на специально выделенных участках, чтобы выяснить, как быстро мох появляется вновь. Предварительные исследования показали, что на это могут уйти десятилетия. Четыре года спустя после сбора мха ветви виноградного клена по-прежнему остаются голыми и гладкими, на них почти нет нового мха. Мох на неровностях обобранной ветки еще цепляется за нее, но выползает на оголенный участок со скоростью улитки — несколько сантиметров за четыре года. Мы обнаружили, что кора зрелого дерева слишком гладкая и скользящая, мох не может обосноваться на ней.

Мы с Кентом Дэвисом начали выяснять, как мхи естественным образом начинают свой путь в качестве эпифитов. Конечно, они должны быть способны колонизовать обнаженную кору, иначе как возникают эти толстые ковры мха? Результат удивил нас. Когда мы рассматривали небольшие и молодые ветки, кора на них была голой. Но почти на каждом листовом и почечном рубце, почти в каждой поре был крошечный пучок мха. Посмотрите внимательно на молодую ветку: бóльшая часть покрыта корой, но есть и следы ее недолгого — пока — существования. Вот выступающий корешок, на котором держался прошлогодний лист — так называемый листовой рубец. По фактуре он напоминает пробку с мельчайшими элементами: здесь есть место разве что для одной-двух спор. Есть также множество близко расположенных гребней — указание на то, что здесь раньше были почки. По-видимому, мох селится и на этих неровностях. Молодая ветка начинает собирать свою коллекцию мха — пучок за пучком, листовой рубец за листовым рубцом. Мы заметили, что размер пучков тем больше, чем старше ветка. По мере того как возраст дерева увеличивается, различные мхи образуют колонии уже не на голой коре, а на первоначальном слое мха. Мы обнаружили, что для колонизации отлично подходят грубые молодые ветки и почти никогда — старые. Когда ветка стареет и листовые рубцы делаются немногочисленными, возможностей для привлечения мха становится меньше. Можно сделать вывод о том, что моховой ковер, сгибающий ветви, вероятно, почти так же стар, как и сами деревья.