Жизнь взаймы: Рассказы врача-реаниматолога о людях, получивших второй шанс

Хорошо понимая, что ее здоровье отныне будет только ухудшаться, Синди решила, что будет настолько активно участвовать в жизни семьи, насколько позволит ее состояние. Так и на День матери[7], через несколько лет после установления диагноза, Синди заставила себя пойти на футбольный матч, в котором участвовали ее дочери. Несмотря на сильную пульсирующую головную боль, она досмотрела матч до конца, но потом сказала Дереку, что в голове у нее сплошной туман и единственное, чего она хочет, — это спать. Кашель и одышка уже стали привычными, но эти симптомы отличались. Что-то было не так. Не в силах унять тревогу, Синди и Дерек сели в машину и поехали знакомым путем в Бостон. Было уже поздно, когда они пришли в отделение скорой помощи, и прошло еще несколько часов, прежде чем Синди положили в одно из общих отделений. Время ползло ужасно медленно, и Синди отправила Дерека домой, сказав, что она неплохо себя чувствует и уверена, что все будет нормально.

Синди этого не помнит, но через некоторое время после отъезда мужа у нее остановилось дыхание. Врачи бросились к ней и, так как не смогли заставить ее дышать самостоятельно, выполнили интубацию трахеи и начали искусственную вентиляцию легких. Позвонили Дереку, который с полпути развернул машину — повезло, что не случилось аварии, — и помчался назад в больницу. Именно тогда, как вспоминает Дерек, «начался настоящий ад».

Ему сказали, что голова у Синди болела, так как в крови повысилось содержание углекислого газа. Это же состояние, называемое гиперкапнией, вызвало и ощущение спутанности сознания ранее. Когда же уровень двуокиси углерода в крови достиг опасного уровня, дыхание Синди замедлилось, а затем и вовсе остановилось. Теперь все изменилось, последние проблески нормальной жизни остались в прошлом. В ОИТ врачи пытались в течение нескольких дней вернуть Синди способность самостоятельно дышать, но все усилия были тщетными. Легкие были слишком сильно поражены фиброзом. Врачи предложили Дереку подписать согласие на трахеостомию и установление трахеостомической трубки. Он поставил свою подпись под документом без всяких раздумий. Он был сильно напуган, но доверял врачам и хотел, чтобы они сделали все возможное для спасения жизни его жены. Он бы одобрил любое их решение, они могли даже не спрашивать его согласия.

После трахеостомии Синди медленно пришла в себя. Сначала она пребывала в бреду — ей казалось, что в ее кровати кричат какие-то дети, что с потолка льет дождь, а ее муж изменяет ей с медсестрами. Когда сознание прояснилось, а действие седативных лекарств ослабло, Синди увидела кошмар иного рода. Из ее шеи торчала трубка, соединявшая ее с аппаратом ИВЛ, и постепенно Синди стало все ясно: когда-то она ухаживала за пациентами с трахеостомическими трубками и вот теперь, пока она была без сознания, она сама превратилась в такого пациента. Синди не могла говорить и была слишком слаба, чтобы писать. Она пала духом и страшно злилась на Дерека за согласие на операцию, превратившую ее в беспомощную куклу. Но она не стала ему об этом сообщать. Она хорошо его знала и понимала, что за внешней сдержанностью офицера полиции он прячет растерянность и панику. Она и сама старалась не показывать свой страх. Кроме того, Дереку не предложили никакой альтернативы. Синди держала свои мысли при себе и ждала.

Слово «ожидание», по мнению многих людей, подразумевает нечто статичное, но для Синди оно ассоциировалось с хождением по туго натянутому канату над пропастью, когда малейшее неудачное движение грозит бедой. Когда она ждала — в то время, как Дерек и дети готовились к ее возвращению домой с трахеостомической трубкой и аппаратом, — у нее началась лихорадка. Потребность в кислороде резко возросла. Синди снова перевели в отделение интенсивной терапии, где врачи собрались на экстренный консилиум. Движения их были быстрыми, фразы короткими, никто не шутил. Дерек в страшном волнении мерил шагами коридор перед дверью в ОИТ. Время тянулось невыносимо медленно. Наконец к Дереку вышел врач Филипп Кемп. Мощный, крепкий мужчина, доктор Кемп был не только хирургом-трансплантологом, но и подполковником ВВС США. Он демонстрировал уверенность человека, который в этой жизни видел все. Легко могу представить, как он отвел Дерека в маленькую переговорную с пластиковыми стульями, где многие родственники пациентов слышали плохие новости, и рассказал, что такое экстракорпоральная мембранная оксигенация, или ЭКМО.