Жизнь женщины в Средние века. О чем молчат рыцарские романы?

Вновь солнца нет, холодный ветер
летит навстречу, мыслью-плетью
мне бьет в лицо, грозит отречься
и не беречь меня.
Навечно забыть наш уговор.
Так речью своей разит бесчеловечной.

Из непогоды в дом, в тепло,

под мягкий плед
сбежать, укрыться,
в клубок свернуться и свернуть
свой путь уютной запятой,
покоем тихим насладиться.
Забыть, но не забудут сны.
Так в сновиденье прорастая
те, кто покоя лишены,
и дрожью тетивы слышны,
когда с нее стрела слетает.
Стрела. Вот верный их вердикт.
Не убедит, так победит.

Темнеет мир, и входят тени,

без стука, как к себе домой.
Час сочинений и сомнений,
час совпадения со мной.
Из пустоты восходит пламя,
а ночь тяжелыми крылами
покрыла землю, лишь блестит
округлый блин – александрит.
С печальной, траурною песней
Гуго де Пейн включил созвездья,
и я увидела, слова
без тени фальши и обмана,
на блюде пела голова,
ей вторил хор теней, немало
там было принцев, королей,
и мелкой швали всех мастей.

2

Расселись в круг, и первым самым
поднялся Джауфре Рюдель,
кого сияющий апрель
когда-то провожал в дорогу.
Откуда не вернулся он,
лишь волны принесли поклон,
да ветер окончанье песни
пропел созвездьям в поднебесье.
Не будем забегать вперед,
а то никто нас не поймет.

– Я был рабом молвы о даме,

не ведая ее лица, слагал я песни, доверяя
морям, шумевшим между нами.
Я знал, что верным до конца останусь ей.
Мне Бог открыл, что лишь узрю я лик графини,
как тотчас волны, но другие,
меня сокроют от людей.
Мгновенье счастье – плата смерть.
Не медлил я, и в путь собрался
на встречу с призрачной мечтой,
и той другой, потом, с косой.

– Он заболел в пути. И я

сама пошла ему на встречу. —
На плечи рыцарю легла рука,
и словно солнце снова
залила комнату любовь.
Молчали все, внимая чуду.
И новой встречи волшебство
их поглотило. Голос с блюда
допел нам начатый рассказ.

– Больной и слабый принц лежал

в гостинице, друзья потупясь
сидели за столом, она,
не видя никого, взошла
наверх, как шла б сквозь стены,
решись они сей путь пресечь.
Принц ожил. Взгляд. Узнал мгновенно.
И тут же умер на руках любимой,
чтобы быть в веках
ее певцом и паладином.
Сказав последнее прости,
она пожертвовала миром.
Во все века монастыри,
как чаши полные любви,
скрывали любящих, любимых.
Покуда жизнь – свеча в ночи,
горела до восхода солнца, иль той звезды…

3