Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 1

25.5. Нормативно-правовая значимость «Русской Правды»

«Русская Правда», по мнению некоторых ее исследователей, не является сводом законов, а представляет собой судебник – сборник правил о том, «как вести суд, какое наказание назначать за преступления, как узнать – совершено или не совершено преступление», и этим существенно отличается от позднейших сборников этого рода. Она выросла из более скромной потребности – предотвратить столкновение и распри и во имя правосудия определить наказание за совершенный проступок. Наказать преступление и оградить имущественные интересы – вот две главные задачи «Русской Правды».

Источники права. Древнейшим источником права является обычай. Когда обычай санкционируется государственной властью (а не просто мнением, традицией), он становится нормой обычного права. Эти нормы могут существовать как в устной, так и в письменной форме. Нормы, выработанные княжеской судебной практикой, многочисленны в «Русской Правде» и связываются иногда с именами князей, принимавших нормы (Ярослава, сыновей Ярослава, Владимира Мономаха).

Источниками кодификации явились нормы обычного права и княжеская судебная практика. К числу норм обычного права относятся, прежде всего, положения о кровной мести (ст.1) и круговой поруке (ст. 19 КП). Законодатель проявляет различное отношение к этим обычаям: кровную месть он стремится ограничить (сужая круг мстителей) или вовсе отменить, заменив денежным штрафом (вирой). Круговая порука, напротив, сохраняется им как политическая мера, связывающая всех членов общины ответственностью за своего члена, совершившего преступление («дикая вира» налагалась на всю общину).

Субъекты права. «Русскую Правду» можно определить как кодекс частного права – все ее субъекты являются физическими лицами, понятия юридического лица закон еще не знает. Включенные в него нормы и принципы обычного права несовместимы с абстрактным понятием юридического лица. Для обычая все субъекты равны, и все они могут быть только физическими лицами. С этим связаны некоторые особенности кодификации, среди видов преступлений, предусмотренных «Русской Правдой», нет преступлений против государства. Личность самого князя, как объект преступного посягательства, рассматривалась в качестве физического лица, отличавшегося от других только более высоким положением и привилегиями.

Княжеская судебная практика – вносит субъективный элемент в определение круга лиц и в оценку юридических действий. Для княжеской судебной практики наиболее значительными субъектами являются такие, которые всего ближе стоят к княжескому двору. Поэтому правовые привилегии распространяются, прежде всего, на приближенных лиц.

«Мужи» древнейшей «Правды» – главный предмет внимания этой «Правды». Они всегда вооружены, часто пускают оружие в ход даже в отношениях друг к другу и в то же время способны платить за побои, раны и личные оскорбления. Они владеют имуществом, которое можно купить и продать. Живут они в своих «хоромах», окруженные слугами, и не порывают связи с крестьянским миром. Здесь же в «Правде» мы видим зависимую от своих господ челядь, которая убегает, которую разными способами разыскивают и возвращают господам. Челядин иногда дерзает «ударить свободна мужа» с риском быть убитым в случае обнаружения его преступления. В состав этой челяди входят не только рабы, но, и не рабы.

В «Русской Правде» содержится целый ряд норм, определяющих правовое положение отдельных групп населения. Рассматривая ее нормы достаточно трудно провести грань, разделяющую правовой статус правящего слоя и остальной массы населения. Можно найти лишь два юридических критерия, особо выделяющих эти группы в составе общества: нормы о повышенной (двойной) уголовной ответственности за убийство представителя привилегированного слоя (ст.1 ПП) и нормы об особом порядке наследования недвижимости (земли) для представителей этого слоя (ст.91 ПП). Данные юридические привилегии распространялись на субъектов, поименованных в «Русской Правде» следующим образом: князья, бояре, княжьи мужи, княжеские тиуны, огнищане. Их привилегии связаны с особым социальным статусом, приближенностью к княжескому двору и имущественным положением.

Право собственности. В «Правде» Ярославичей, являющейся дальнейшим шагом по сравнению с первой, древнейшей частью «Правды», мы можем наблюдать некоторые итоги эволюции: пашенная земля, бортные угодья находятся уже в частной собственности; за нарушение межи, отделяющей эти участки, взыскивается высокий штраф. Луга находятся еще в общем пользовании: кони землевладельца и зависимых от него крестьян пасутся на одном лугу. Отмечается очень резкое имущественное неравенство.