Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 1

Самые старинные исторические песни и сказки, дошедшие до нас уже в измененном виде, содержат рассказы о подвигах богатырей времени св. Владимира, о борьбе их с степными народами, которая больше всего занимала народ. После св. Владимира эта борьба продолжалась, больше всех князей приобрел в ней славы Владимир Мономах, и поэтому в летописях мы встречаем следы народных поэтических сказаний о подвигах Мономаха против половцев. От позднейшего времени дошло до нас в целости поэтическое сказание о несчастном походе северских князей, Игоря Святославича с братьями, на половцев – «Слово о полку Игореве». Особенная храбрость этих князей, их ревность добыть себе славы в борьбе с погаными, их великодушие, по которому они не захотели покинуть в беде простых людей, поэтому и заслуженная народная любовь к этим князьям. В «Слове» представлены подробности похода, необыкновенная удача в начале, необыкновенное бедствие в конце, наконец, удивительное спасение Игоря из плена – все это должно было возбудить внимание народа к событию, которое и стало предметом поэтического сказания.

От описываемого времени дошли до нас летописи, то есть погодные записки о событиях; дошли они до нас в виде сборников, составленных из разных летописей, написанных в разных местах разными лицами, но предание сохранило нам имя древнейшего летописца, монаха Киево-Печерского монастыря преподобного Нестора. С половины XI века мы замечаем в летописях явные следы, что события записываются современниками и даже очевидцами; до этого же времени события записаны по устным преданиям. До нас дошли в целости и в отрывках летописи, написанные в Киеве, Новгороде, на Волыни, в Полоцке, в области Черниговской, в области Ростовской или Суздальской. Влияние этих различных местностей отразилось на характере летописного рассказа: так, летописи южные – Киевская и Волынская – отличаются живостию, полнотою рассказа, в них описываются не только действия исторических лиц, но и приводятся речи их, отчего эти лица и являются людьми живыми. Новгородская летопись отличается краткостию и силою. Рассказ суздальского летописца сух, не имея силы новгородской речи, и вместе многоглаголив без художественности речи южной.

За Владимиром и Ярославом Мудрым громадная заслуга – насадителей в Русской земле просвещения. Вводя и укрепляя христианство, т. е. вводя русского человека в круг европейских народов, Владимир понял необходимость привить ему также и гражданскую культуру греков: перенять их образованность и знания. Иначе говоря, не только сделать русских христианами, но и поставить их на ту же ступень образования, на какой стояли тогдашние греки. Снабдить молодые силы, призванные к новой жизни, реальными средствами в предстоящей борьбе и охране своей национальности и государственности. С этой целью заводятся школы, привлекаются дети лучших граждан к учению, даже привозятся в Киев «два медных болвана и четыре медных коня», вероятно, какие-нибудь памятники древней скульптуры. Дело Владимира продолжал Ярослав, тоже заводивший школы, строивший церкви и выписывавший с этой целью из Греции мастеров-строителей и художников. Ярослав занимался переводом греческих книг, основал первую на Руси библиотеку. По выражению летописи, Владимир «взорал и умягчил» Русскую землю, просветив ее крещением, а сын его «насеял книжными словесы сердца верных людей».

Но подражателей первые наши князья-христиане себе не нашли, и просвещение, насажденное ими, корней не пустило – цель, поставленная русскому обществу, оказалась ему еще не по силам. Просвещение продолжало насаждаться, но исключительно церковное; школы дальше простой грамотности не пошли; литература, обогащаясь количественно, была переводная или подражательная, лишенная самостоятельности; а поучения, с которыми обращалось к народу духовенство, – простым сколком с византийских образцов. Исключение – «Слово о законе и благодати» митр. Илариона, блестящее произведение, полное внутренней силы красноречия, глубины чувства и воодушевления, несомненное свидетельство совершенного знания не только школьной науки, но и Священного писания, и философии. Но одна ласточка еще не делает весны; оазис в пустыне еще не даст жизни бесплодным пескам. Мирская литература до XVI века почти отсутствовала (Поучение Владимира Мономаха, Слово Даниила Заточника, путешествия Даниила и других паломников), а поэтическая мысль, если и дала ценные образцы художественного творчества (былины. Слово о полку Игореве, Слово о погибели Русской земли, Задонщина), все же просвещения собой еще не выражала.