Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 1

Западная, прежде всего католическая Церковь воспринимается преимущественно, как учреждение, основанное на системе законодательных норм. В православной же традиции Церковь воспринимается соборно, не как учреждение, а как живой организм, и человек выступает как живая личность, а не как статичная индивидуальность. Народы эллинского мира, по словам Б. Мелиоранского «поняли христианство преимущественно как богооткровенную метафизику и этику, как свыше указанный путь к нравственному совершенству и спасению личности и к познанию сущности Божией». Этим объясняется полнота пытливой богословской жизни Востока, которая равно изливала себя в глубинах Богопознания и в еретических уклонениях от него, сотрясая и обессиливая восточный церковный организм. Напротив, то, что В.В. Болотов назвал «воздействием романского на христианское» выразило себя в терпеливом и методичном созидании церковного здания, ибо римляне «как самый государственный в мире народ, как создатели образцового права они поняли христианство как богооткровенную программу общественного устройства. … Где Восток видел философскую и моральную идею, там Запад создавал институт…»

Если власть папы, «наместника Христа», «выше всякой другой власти», то эти «другие власти» должны подчиняться ей – вот положение, глубоко вкоренившееся в Римской церкви. На этой почве должно было неизбежно произойти столкновение двух властей, мирской и духовной. Еще со времени коронования Карла Великого (800) Римская церковь стала проводить мысль, что «римский император и папа суть два меча, посланные Богом на землю для защиты и торжества христианства: меч духовный вручен папе, меч светский – императору». Отсюда оставался лишь один шаг (его и сделает Иннокентий III в XIII ст.), чтобы заявить: «так как задача, возложенная на эти мечи, чисто духовного характера, то от папы, а не от императора зависит, какое направление дать им. Меч духовный выше меча светского».

К концу Х и в первой половине XI века Восточная и Западная Церкви, по видимому, сохраняли еще единение между собою. По крайней мере, хоть изредка восточные первосвятители сносились еще с Римским папой, и даже его имя, как бывало и прежде, поминалось иногда в Церквах Восточных наравне с именами прочих патриархов. Но внутреннего единства между христианским Востоком и Западом уже не существовало. Восточная Церковь не дерзала вносить что-то новое в соборные истины, стоившие ей таких трудов и испытаний. Именно Запад начал самочинно изменять их, и этот отход от соборно утвержденного учения и бытия церковного разрешился расколом 1054 года. Последующее развитие Церкви лишь подтверждает этот вывод, ибо общая вера неразделенной Церкви сохраняется Восточной Церковью в неизменности даже до сего дня, тогда как прошедшие столетия отяготили самостоятельное церковное развитие Запада множественными нововведениями, которые все более отдаляют его от общего наследия.

Разделение Вселенской Церкви на Восточную и Западную произошло под действием множества самых различных причин, которые веками накапливались, и налагаясь друг на друга, подтачивали единство Церкви, пока не произошел окончательный разрыв. Поводом к окончательному разрыву в июле 1054 года послужил очередной конфликт из-за церковных владений папы Льва IX и патриарха Михаила Керуллария. Рим в последний раз попытался добиться безоговорочного повиновения Востока, а когда стало ясно, что это невозможно, то папские легаты, «соскучившись, по их собственным словам, сопротивлением Михаила», явились в храм Святой Софии и торжественно возложили на престол буллу отлучения от Церкви, которая гласила «Властью Святой и нераздельной Троицы, Апостольской кафедры, послами коей мы являемся, всех святых православных отцов Семи Соборов и католической Церкви, мы подписываем против Михаила и его приверженцев – анафему, которую наш преподобнейший Папа произнес против них если они не опомнятся». Абсурд происшедшего дополняло еще и то, что папа, от имени которого они произносили анафему, был уже мертв, он умер еще в апреле 1054 года.

После отбытия легатов патриарх Михаил Керулларий созвал Собор, на котором легаты и их «нечестивое писание» после рассмотрения были преданы анафеме. Следует заметить, что была предана анафеме не вся Западная Церковь подобно тому, как это сделал кардинал Гумберт по отношению к Восточной, но лишь сами легаты. При этом, конечно, сохраняют силу осуждения Соборов 867 и 879 года относительно латинских нововведений, filioque и папских притязаний на первенство.