Читаем Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 3 полностью

Новые черты приобретала историческая повесть. Утрачивались церковные элементы, героями становились обычные люди, описывались реальные события (повести о завоевании Сибири Ермаком, об Азовском осадном сидении казаков и др.). Многие произведения рассказывали о событиях «смутного времени»: «Сказание» Авраамия Палицына, «Новая повесть о преславном Российском государстве» и др.

Появились новые литературные жанры: драматургия, поэзия, демократическая сатира. Вообще же, по мнению Д.С. Лихачев и А.М. Панченко, появление новой системы жанров, основанной на личностном начале, – это и есть основной признак «перехода русской литературы от средневекового типа к типу нового времени».

Вторая половина XVII века стала временем зарождения еще одного литературного жанра – жанра бытовой реалистической повести. Бытовая повесть, отражала реальную жизнь представителей различных социальных слоев, изменения, которые происходили в их быте, мировоззрении. Например, в двух замечательных произведениях той поры, в «Повести о Савве Грудцыне» и «Повести о Горе Злосчастии», описывали купеческий быт, взаимоотношения отцов и детей. Эти и другие повести носили явно нравоучительный характер, проповедуя ценности христианской морали. В них красной нитью проходила идея о смертельной опасности отказа от традиционных патриархальных устоев «домостроевской» семьи. В другом не менее известном сочинении, в «Повести об Улиане Осорьиной», автором которой стал ее муж, муромский дворянин Дружина Осорьин, был создан идеализированный образ умной и деятельной русской женщины, достойной всяческого подражания. Эта «Повесть» стала первой светской повестью с элементами семейной хроники, которая позднее, наряду с «Повестью о Марфе и Марии» и «Повестью о Тверском Отроче монастыре», будет переделана в отдельное «Житие» и войдет в церковно-нравоучительные сборники. Ярким произведением этого жанра стала знаменитая «Повесть о Фроле Скобееве», в которой в занимательной манере описывались похождения дворянского отпрыска, пройдохи и плута, сумевшего обвести вокруг носа самого боярина Нордина-Нащокина. Фрол Скобеев, женившись на боярской дочери Аннушке, прибрал к своим рукам все состояние новоявленного тестя. Если эта «Повесть» носила явно апологетический характер, то другое сочинение, посвященное дворянским отпрыскам, – «Повесть о Фоме и Ереме», возникшая в демократической среде, напротив, в уничижительной форме высмеивала праздную и беззаботную жизнь дворянских недорослей белоручек.

Другим своеобразием русской литературы этого периода стало становление и развитие демократического направления. В первой половине XVII века широкое распространение получил новый жанр литературного творчества – демократическая сатира, в которой наиболее ярко проявили себя новые черты в русской литературе (появление вымышленного героя, использование простого народного языка). Этот литературный жанр был основан на глубоких народных традициях «смеховой культуры». Академик Д.С. Лихачев и профессор А.М. Панченко в своей известной монографии «Смеховой мир Древней Руси» (1976), анализируя «смеховую» литературу того времени, писали, что она «противопоставляет себя не только официальной «неправде» о мире, но и народному фольклору с его утопическими мечтаниями». Именно в этом жанре в первой половине XVII века были написаны такие повести, как «Сказание о куре и лисице», «Служба кабаку», или «Праздник кабацких ярыжек». Историки литературы подметили тот факт, что острая и временами едкая сатира на служителей церкви являлась свидетельством начавшегося кризиса религиозного мировоззрения и «обмирщения» всего культурного процесса. При этом важно понять, что эти сочинения «смеховой литературы» были направлены только против недостойных представителей Русской Церкви, а не против самого религиозного культа и православной веры.

Сатирические повести отражали настроения народа. Объектом литературной сатиры были не только служители культа. Не менее едкой и остроумной сатире в целом ряде блестящих сочинений, таких как «Повесть о Шемякином суде» и «Повесть о Ерше-Ершовиче, сыне Щетинникове», был подвергнут сословный суд Московского государства, с его традиционной волокитой, крючкотворством и продажностью судей. Эти повести обличали социальную несправедливость, казнокрадство, волокиту, продажность судей.

Родоначальником русской драматургии и поэзии считают белорусского ученого и просветителя Симеона Полоцкого (С.Е. Петровского-Ситниановича), написавшего первые оригинальные стихотворные пьесы на русском языке – «О Навуходоносоре царе» и «Притча о блудном сыне». С его же именем связано и распространение в русской литературе силлабического стихосложения. Полоцкий переложил на стихи Псалтырь, ему принадлежат два стихотворных сборника «Вертоград многоцветный» и «Рифмологион», воспевающих Российское государство и его правителей.

В XVII веке был составлен первый русский библиографический труд «Оглавление книг, кто их сложил», автором которого считают С. Медведева. Монах К. Истомин написал книгу энциклопедического содержания «Полис».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука