Читаем Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 3 полностью

О книге узнала императрица и пришла в ужас, книгопродавец арестован. Радищев уничтожает оставшиеся у него экземпляры. И вот он арестован 30 июня 1790 года. В Петропавловской крепости его допрашивает «домашний палач» Екатерины «кнутобойца» Шешковский.

В июле Радищев приговорен к смертной казни через отсечение головы и почти полтора месяца ждет исполнения приговора. В сентябре императрица смягчила решение Сената, заменив казнь ссылкой в Илимский острог (Восточная Сибирь). Писателя заковали в кандалы и повезли в дальний путь.

В ссылке Радищев написал большой трактат «О человеке, о его смертности и бессмертии», имеющий философское значение, но который не успел вполне обработать. Радищев ясно сознавал различие между чувственным опытом и нечувственным мышлением относительно объекта. Придя к заключению, что душа проста и неразделима, Радищев де-лает вывод о ее бессмертии. Он рассуждает следующим образом. Цель жизни заключается в стремлении к совершенству и блаженству. Всемилосердный господь не сотворил нас для того, чтобы мы считали эту цель напрасной мечтой. Поэтому разумно полагать, что после смерти одной плоти человек приобретает другую, более совершенную, в соответствии с достигнутой им ступенью развития; и человек непрерывно продолжает свое совершенствование.

Положенных десяти лет в остроге отсидеть не пришлось. В 1796 году умерла Екатерина II, и новый император Павел I положил конец ссылке писателя. Радищеву было предписано жить в его имении в Калужской губернии, сельце Немцове, а за его поведением и перепиской велено было наблюдать губернатору. После воцарения Александра I Радищев был окончательно оправдан: отныне можно жить и работать в столице, возвращено дворянство, которого был лишен опаснейший государственный преступник. Радищев получил полную свободу; он был вызван в Петербург и назначен членом комиссии для составления законов.

А.Н. Радищев с жаром взялся за дело: проекты, предложения, споры… Вскоре почувствовал, что все это уходит в какую-то пустоту, расшибается о непробиваемую стену, о непонимание и неприятие. Стареющий упрямец пришелся не ко двору. Председатель комиссии, граф Завадовский, сделал ему строгое внушение за его образ мыслей, сурово напомнив ему о прежних увлечениях. Он даже намекнул, что эдак, и вторично можно в Сибирь попасть (мало было одного раза?). Назревал душевный кризис, жить больше не хотелось. Радищев, человек с сильно расстроенным здоровьем, с разбитыми нервами был до того потрясен выговором и угрозами Завадовского, что решился покончить с собой. Еще в «Житии Ушакова» он писал о подвиге великого древнегреческого мыслителя: «Пиющий Сократ отраву, пред друзьями своими наилучшее преподал им учение, какого во всем житии совсем не возмог». Радищев решился на отчаянный шаг – выпил яду и умер в страшных мучениях.

ГЛАВА 124. Становление институциональных основ системы среднего и высшего образования

124.1. Этапы развития системы образования в XVIII веке

В отечественной исторической науке существует общепринятая периодизация развития системы российского образования эпохи Просвещения, которая была предложена в работе профессора Б.И. Краснобаева «Очерки истории русской культуры XVIII века» (1987).

Первый период 1698–1730 годы, ознаменован массовым открытием первых светских учебных заведений, дававших начальные практические знания представителям всех сословий Российского государства. Петровские реформы.

Второй период 1730–1755 годы, главным содержанием этого периода стало создание закрытых сословных дворянских учебных заведений, и значительное усиление сословного начала во всей образовательной системе.

Третий период 1755–1782 годы, для него были характерны развитие просветительских педагогических идей и возникновение системы высшего светского образования.

Четвертый период 1782–1804 годы, был ознаменован проведением первых школьных реформ 1782–1786 и 1803–1804 годов, и первой попыткой создания государственной системы начального и среднего образования в стране.

124.2. Государственная политика в области образования

При Петре I распространение образования впервые было признано государственной необходимостью, стало неотъемлемой частью государственной политики. Особенности этой политики определялись признанием основной целью образования удовлетворение государственной потребности в кадрах. Потребность в кадрах была повсеместной. Значительно выросший бюрократический аппарат остро нуждался в грамотных и расторопных чиновниках. Профессиональная армия и флот испытывали острую нужду в толковых и опытных офицерах, в совершенстве овладевших секретами ратного мастерства. Строительство фортификационных сооружений, каналов и мануфактур предъявляло повышенный спрос на специалистов, которые в совершенстве постигли основы технических знаний.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука