Жизнеописание Михаила Булгакова

Вторая тетрадь новой его редакции открывалась главой «Приключения дяди Берлиоза», дважды начатой и оставленной (6.6, л. 4 и л. 10–11). Вместо нее была начата глава с гротескной сценой обсуждения списков писательского жилищного кооператива (л. 4 об. – 9):

«Взревело так страшно, что председатель изменился в лице. Жалобно тенькнул колокольчик, но ничего не помог.

В проход к эстраде прорвалась женщина. 〈…〉

– Я! – закричала женщина, страшно раздирая рот, – я – Караулина, детская писательница! Я! Я! Я! Мать трех детей! Мать! Я! Написала, – пена хлынула у нее изо рта, – тринадцать детских пьес! Я! Написала пять колхозных романов! Я шестнадцать лет не покладая рук… Окна выходят в сортир, товарищи, и сумасшедший с топором гоняется за мной в квартире… И я! Я! Не попала в список. Товарищи!

Председатель даже не звонил. Он стоял, а правление лежало, откинувшись на спинке стула.

– Я! И кто же? Кто? Дант, учившаяся на зубоврачебных курсах, Дант, танцующая фокстрот, попадает в список одной из первых. Товарищи! – закричала она тоскливо и глухо, возведя глаза к потолку, обращаясь, очевидно, к тем, кто уже покинул 〈этот〉 волчий мир скорби и забот. – Где же справедливость?!

И тут такое случилось, чего не бывало ни на одном собрании никогда. Товарищ Караулина, детская писательница, закусив кисть, на коей сверкало обручальное кольцо, завалилась на бок и покатилась по полу в проходе, как бревно, сброшенное с платформы.

Зал замер, но затем чей-то голос грозно рявкнул:

– Вон из списка!

– Вон! Вон, – загремел зал так страшно, что у председателя застыла в жилах кровь.

– Вон! В Гепеу этот список! – взмыл тенор.

– В Эркаи!

Караулину подняли и бросили на стул, где она стала трястись и всхрипывать. Кто-то полез на эстраду, причем все правление шарахнулось, но выяснилось, что он лез не драться, а за графином. И он же облил Караулиной кофточку, пытаясь ее напоить» (6.6, л. 5–6).

Глава не была закончена и не входила в последующие редакции.

Со следующего листа продолжена авторская пагинация предыдущей тетради. Закончена глава о вечере в Варьете; 8-я глава – «Замок чудес» – отдана истории Босого. Она занимала семьдесят с лишним страниц, но была позднее почти целиком вырезана автором из тетради. Уцелели только четыре страницы: сон (?) Босого, в котором он попадал на окраину города: «Вовсе не потому, что москвич Босой знал эти места, был наслышан о них, нет, просто иным каким-то способом, кожей, что ли, Босой понял, что его ведут для того, чтобы совершить с ним самое ужасное, что могут совершить с человеком, – лишить свободы» – и далее описание его пути и размышлений. В главе 9-й – «Поцелуй Внучаты» – будущий Варенуха возвращается ночью в контору Варьете; на том кончается вторая тетрадь данной редакции. Содержание 10-й и 11-й глав передадим цитатой из «Разметки глав романа», сделанной 6 октября 1933 года: «10. Иванушка в лечебнице приходит в себя и просит евангелие вечером 23.VI. Ночью у него Воланд. 11. Евангелие от Воланда. Глава I» (6.6, л. 37).

Произведена была, таким образом, важная сюжетная перемена, отличающая третью редакцию от первоначальной: повествование о Пилате и Иешуа было, во-первых, передвинуто вглубь романа (из 2-й главы в 11-ю) и, во-вторых, разбивалось на части, перемежаясь другими фабульными звеньями; 2-я глава «Евангелия от Воланда» рассказывалась теперь в 16-й главе (см. далее). Забегая вперед, отметим, что в последующих редакциях автор отчасти вернулся к первоначальному плану – новозаветная тема возникает во 2-й главе романа, но в соответствии с композицией, выработанной в третьей редакции, распределяется по нескольким его главам.

На тех страницах рукописи, где следует текст 7-й главы, вписан краткий набросок дальнейшего развития фабулы:

«Встреча поэта с Воландом.

Маргарита и Фауст.

Черная месса.

– Ты не поднимешься до высот. Не будешь слушать мессы. Но будешь слушать романтические —

Маргарита и козел.

Вишни. Река. Мечтание. Стихи. История с губной помадой» (6.6, л. 17).

После главы 12-й – «Дядя и буфетчик», и 13-й – «Безумный день» (она осталась в этой редакции ненаписанной), вклинивается новая фабульная линия, намеченная еще в 1931 году: тайные любовники, Фауст и Маргарита, вошли в роман. В «Разметке глав романа» это обозначено так (зачеркнутое автором приводим в угловых скобках): «14. 〈Ночь Фауста и Маргариты (с 24. VI на 25. VI)〉 Маргарита (день в пятницу) 〈15〉 17. 〈Черная месса〉 Шабаш. 〈Губная помада〉 Обручение (ночь 24–25. VI). Маргарита просит помощи для поэта» (6.6, л. 37).