Дайте, сеньоры, совет[87],Вы ходите в мудрецах:Ко мне после стольких летУспех в любовных делахПришел – я дамой любимНо вместе, увы, с другим,Ничье мне не тяжелоТак общество, как его.Рассматривая предметИ так, и сяк, я исчах,Не знаю, в чем больший вред,Любить ли с ним на паях,Иль с ней делиться своимГорем – вопрос нерешим:Хоть это делай, хоть то –Все будет нехорошо.Любовь мою – станет светПозорить на всех углах,С презреньем украсив портретКороной о двух рогах;А буду дамой гоним –Нищ стану, как пилигрим,Лишиться б тогда всего,И дара петь самого.Вся жизнь моя – темный бред,И ждет ее полный крах,Не выбери из двух бедЯ меньшей: или в рукахИметь, что не взято им,Иль все упустить, как дым, –Любовь утверждает, чтоНеверным в ней не везло.Что для нее мой запрет,Когда ей мил вертопрах;Но в снятье запрета нетПричины иной, как страх.Служа столько лет и зим,Усердьем горжусь таким;Было б вознагражденоПрощенное мною зло.Жар, коим был я согрет,И ныне в ее глазах,Но льется другому вслед,Я предан, брожу впотьмах;И все ж в толпе отличимЯ ею: взглядом пустымНа меня смотрит – ноНе так, как на большинство.Шлю за приветом привет(Перо омочив в слезах)Той, пред которой весь светИ вся красота – лишь прах.Я памятью злой томим –Как мы, прощаясь, стоимИ прячет она лицо,Чтоб не сказать ничего.Дама, мы связь утаимОт всех; а на людях с нимБудьте – храня для негоЛишь куртуазное мо.Гарсьо, давай сочиним[88]И Вестнику отдадим[89]Песнь, чтобы что сужденоСкорее произошло.VII
АРНАУТ де МАРЕЙЛЬ
[90]1. ЖИЗНЕОПИСАНИЕ И РАЗО ПЕРВОЕ
Арнаут де Марейль происходил из епископата Перигорского, из замка под названием Марейль. Был он клирик, а роду простого. И так как наукой своей прожить он не мог, то и пошел по белу свету. Он хорошо владел трубадурским художеством и знал в нем толк. По воле судьбы и предназначению звезд попал он ко двору графини де Бурлац, дочери доблестного графа Раймона и супруги виконта де Безье, прозванного Тайлафер[91]
.Этот эн Арнаут внешностью был весьма приятен, хорошо пел и умел вслух читать романы[92]
. Графиня весьма благоволила к нему и окружала его почетом. Он же полюбил ее и посвящал ей свои кансоны, но не осмелился ни ей, ни кому-либо другому признаться, что сам сочинял их, а говорил, что сложены они другим[93].До того, однако, одолела его любовь, что однажды сочинил он кансону, в каковой говорится: