Жизнеописания трубадуров

Столь куртуазный тон возьму[1089]

.Чтоб песней двинуть разговор,
Что краше прежних в ней узор
Проявится; а почему?
Императрицу взяв саму
За образец, учтивых фраз
Ее приказ
Я чту, как некий высший глас:
Коль петь звучней,
Искусней, сладостней, нежней
Велит столь славной дамы власть,
Могу ль в глазах ее упасть?

Лжецов презреньем окружу[1090]

:Господь, будь на расправу скор
И выстави их на позор,
Поскольку та, кому служу,
Считает, будто я держу
Другую даму про запас
И гонит с глаз
Меня, а клевету пролаз
Пойди развей:
Уж пойман, кажется, злодей
С поличным – нет, в кусты вдруг шасть...
Я гибну – можно ль их не клясть?

Все же я приязнь ее верну:

Во лжи всегда есть перебор,
И правда, ей наперекор,
Всплывет, а ложь пойдет ко дну;
Она, поняв свою вину,
Поверит, что правдив рассказ
И без прикрас,
Что предан я не напоказ
Душою всей,
Притом, что норовит верней
Рассудок душу обокрасть,
Чтоб тешиться любовью всласть.

Коль Милосердья не найду

Я в ней, как быть? Покинуть двор?
Нет, ибо я с недавних пор
Стал в этом прозревать аду
Усладу чаще, чем беду,
Под светом столь прекрасных глаз;
Тем злей потряс
Меня безжалостный отказ,
Что с давних дней
С мольбой я обращался к ней;
На что хулу, не знаю, класть:
И созерцанье – ад, и страсть.

Смогу ль, как вор уйдя во тьму

Любить, встречая лишь отпор?
Да, ибо лучезарный взор,
Став стражем сердцу моему,
И тело заточил в тюрьму;
Но хоть огонь надежд угас,
Я искру спас;
Сдержу в узде на этот раз
Набор страстей –
Бывает нить любви прочней,
Коли ее с терпеньем прясть,

А силой не смирить напасть.

Магнит[1091], нет радости сильней,
Как в том искать благую часть,
Чтоб из-за дамы мертвым пасть.

3. РАЗО ВТОРОЕ

Об эн Фолькете Марсельском довольно сказывал уже я вам, кто он и родом откуда, как в чести возвысился и в славе, как в миру жил и как от мира потом удалился, как влюблен был в жену сеньора своего эн Барраля и множество сложил в ее честь прекрасных кансон, так и не узнав от нее ни радости, ни сладости. А теперь хочу я вам рассказать, как он потом полюбил Императрицу, каковая женою была эн Гильема де Монпелье и дочерью императора Константинопольского – звали его Мануил, – каковой послал ее королю Альфонсу Арагонскому в жены, о чем сказывал уже я вам в другом рассказе[1092]. И вот тогда сложил Фолькет такую кансону, в ней же говорится: