Жизнеописания трубадуров

Вскоре после того, как сложена была и уже пелась эта кансона, пришел Гаусельм Файдит к мадонне Аудьярт с великой радостью и с видом мужа, имеющего право на немедленный доступ в ее покой, – и она приняла его с большой сердечностью. И пал Гаусельм к ее ногам и сказал ей, что повеление ее исполнено и что он с мадонной Марией расстался ради нее, и ей он отдал свое сердце, разум свой, трубадурское художество, и теперь молит, чтобы соизволила она сказать и сделать ему все то приятное, что обещала, так, чтобы он был вознагражден за все, что ради нее сделал. Мадонна же Аудьярт ответила ему: "Гаусельм, это правда, что вы человек самых высоких достоинств и большой славы. И нет на свете такой дамы, стремящейся к любви, которая не считала бы себя счастливой иметь вас в качестве возлюбленного и служителя, и которая не ощущала бы радости, когда радуетесь вы, и не печалилась бы, когда вы опечалены, ибо всякой куртуазности вы отец и глава. Но то, что я сказала и обещала вам, сказано было не потому, что я хотела полюбить вас душою и телом, но для того, чтобы вызволить вас из плена, в коем вы пребывали, и освободить вас от надежды, которую тщетно питали вы вот уже лет более семи. Ибо известна мне была воля мадонны Марии, платившей вам словами и посулами, но не имевшей намерения держать свои обещания. Во всем же ином буду я вашим другом и доброжелателем и готова исполнять желания Ваши и повеления Ваши"

Услышав эти слова, Гаусельм опечалился, огорчился и загрустил и принялся умолять даму пощадить его и не допустить, чтобы он умер, обманутый и преданный. Она же сказала, что не убивает его и не обманывает, а, напротив, спасла его от обмана и гибели. И Гаусельм, убедившись, что бесполезно молить о милости и пощаде, поднялся с колен и ушел с видом человека отчаявшегося, ибо понял, что был и обманут и предан, так как она от мадонны Марии его отдалила, заверив ложно, что готова его полюбить. Тогда подумал он о том, чтобы снова пойти с мольбами к мадонне Марии и по этому случаю сложил кансону, каковую вы услышите и в каковой говорится:

Птиц мелодичный куплет[495]
Мне душу не веселит,
И голос мой с грустью слит,
Зря звучит:
Мольбою даму впустую
Атакую –
Не простит
Она столько горьких обид;
И в сердце стыд,
Ибо зачинщику бед
Просить прощенья не след.

Итак, зря будет пропет

Тот стих, что в груди звенит!
Проситель, плача навзрыд,
Только злит
Даму, к рыданьям глухую:
Я рискую,
Что мой щит
Вдребезги будет разбит, –
Она отмстит,
Ибо теперь не секрет
Одна из моих побед.

Но пусть нанесен был вред

Мне той, чей порочен вид,
Ужели добить поспешит
И казнит
И та, в ком участь благую
Я взыскую?
Иль гласит
Закон, что должен убит
Из волокит
Быть каждый? Но это бред,
В котором жалости нет!

Признаться, строгий запрет

Не так уж сердце долит:
Коль вновь подойти велит
И пленит
Милостью – не протестую,
Ведь такую,
Что решит
Сказать, что конфликт изжит,
Кто не почтит
Высокой хвалой, нашед
В ней поклоненья предмет?

Я снова увижу свет,

Когда соблаговолит
Она узнать, как болит,
Как скорбит
Душа моя. Нет, ни в какую!
Я горюю,
Но закрыт,
Видимо, ею кредит:
Мной не излит
Жалоб поток – и примет
Счастливых потерян след.

Я дам терпенья обет,

Приду к ней, вервью обвит:
Иль больше пусть не винит,
Иль сразит
На месте – сражу тем злую!
Только чую,
Сообразит,
Что смерть от мук защитит, –
И превратит
Жизнь в цепь мучительных лет,
На том завершив сюжет.

Сеньор Пуатье грустит,

Ибо забыт,
И слышит всегда в ответ
Вместо ста "да" одно "нет"[496].

Но ни песнями, ни мольбами, ничем, что бы ни делал он и ни говорил, не мог он добиться, дабы мадонна его простила и выслушать пожелала его мольбы.

3. РАЗО ВТОРОЕ