Жизни и реальности Сальваторе

Я открыл глаза, с трудом втягивая в лёгкие воздух. Перевернулся на постели, свесив голову вниз – так почему-то дышать стало легче. Кошмар колол что-то внутри, пугал, и я старался вытеснить его, пока, вспомнив наставления Предатора, не расслабился и не заставил себя переключиться на другие мысли.

Запаниковал-запищал будильник. Я нажал на кнопку, отсчитал пять секунд и отпустил. Будильник замолчал; я нащупал баночку с ароматизатором, вдохнул – запах мяты и яблока вызвали рвотный позыв, и я отшвырнул её в темноту. Сел на краю капсулы, потирая виски.

– Прямая связь с Эн Ителлутак, – проблеяла ИИ: я когда-то ускорил стандартный тон своего коммуникатора, чтобы было смешно. Получилось не очень. – Разрешить?

– Камеру только не включай.

– Не поняла запроса.

– Камеру не включай! – гаркнул я.

– Принято. Соединяю.

– Проснулся? – голос Эн звучал бодро. Опять просидела всю ночь в лаборатории, нюх даю.

– Что надо?

– Доброе утро, – подчёркнуто вежливо сказала Эн. – Помнишь, я тебе анализатор давала?

– М-ну.

– Что за гадость ты туда набрал?

– Какая разница.

Вчера я просто молча вернул анализатор, буркнув: «Спасибо», а она не глядя забрала его у меня. Я просто надеялся, что она не заметит этих данных, или, если заметит, не будет задавать вопросов.

– Будешь упрямиться – пойдёшь объясняться не ко мне, а к праотцам, – голос Эн звучал сухо. – Да, не признаётся, – сказала она кому-то.

Я представил, что придётся опять тащить своё тело к деду, и, застонав, обхватил голову руками.

– Это Индиго, ясно? Я встретил Индиго. Он бросал эту штуку в водоросли в третьей. Я ему помешал. Он мне признался, что убил Петро. Рассыпал яд. Я его проанализировал. Пошёл к праотцам, они мне не поверили. Всё, отчёт окончен?

– Само собой, не поверили, – в голосе Эн слышалось сомнение. – Индиго… не очень ответственный. Может быть, мутация возникла из-за его плохого присмотра, бывает, – она перешла на шёпот. – Но травить водоросли он не стал бы. Да и кто своими руками это делает? – «Ложкой», поправил её я. – И ложкой тоже. Зачем? Он мог просто запрограммировать генерацию вещества и отравить нас всех разом. Это было бы проще.

– Не знаю, – я резко поднялся с капсулы. – Может, остаются следы, может, он хотел оставить кого-то в живых. Это не моё дело, ясно? Не я должен этим заниматься.

Повисла тишина. Я решил, что вызов закончен, и уже почти оделся, когда Эн произнесла:

– Я займусь.

И завершила вызов: ИИ сообщила об этом всё тем же мультяшным голосом.

Я фыркнул – разбирайся, я-то тебе что? – и отправился в душевую. Её и туалет я по вполне понятным причинам не любил, но выбирать не приходилось: отдельных санузлов на корабле не водилось даже у капитана и прочих таких людей. Совершив все утренние приготовления, я вышел в коридор и призадумался. Тянуло в виртуальность, но там скорее всего опять кэп: опять начнёт выпрашивать помощь. Сегодня я был слишком взвинчен для благотворительной (как любит говорить Ошо) деятельности. Пнув контейнер для использованных бумаг, я отправился в столовую.

Когда-то здесь находился сад. После резни в пятидесятых его перенесли на верхние ярусы, а сюда составили столы и стулья. Правда, пищевые аппараты, лишённые исходного местонахождения, оказались раскиданными по всему кораблю. А может, это не было случайностью, и предки воспользовались шансом сделать еду поближе к себе и всякое такое: не зря один из автоматов выдачи стоит около лаборатории Эн. Там раньше работал толстяк Ухху – до того, как отказало сердце.

Наши сидели кучкой и что-то обсуждали; от них несло злостью и раздражением. Вот надо – прямо с утра в это погружаться! Я выбрал дальний столик и сел один. Мне замахали руками, приглашая присоединиться, но я показал на свой нос, и от меня отстали. Я взял было водоросли, но, посмотрев на них, так и не притронулся: вместо этого начал настраивать браслет.

По залу прокатился пронзительный звук. В динамиках зазвучал невнятный голос кэпа:

– Всем, кто владеет оружием! Срочно на второй этаж!

Ребята за столиком переглянулись; от них запахло недоверием и тревогой. Ещё бы: оружие на корабле именное, передаётся по наследству (моё, говорят, принадлежало самому первому старпому корабля), и инструкция предписывала всегда иметь его с собой, но в нём много лет не было необходимости. Примерно с мою жизнь.

Мне вдруг подумалось, что, имей я при себе ствол тогда у фермы…

Нет, это было бы неправильно.

Второй этаж. Эн.

Неужели Индиго что-то сделал с ней?

– Это что? – спросили из-за соседнего столика.

– Дьявол его знает, – сказал я, отодвигая стул и направляясь к выходу. – Водоросли у них сбежали, нюх даю.

Еще несколько неуверенно поднялись с мест.

Бластер я нашёл быстро – я держал его в бельевом ящичке, – и помчался по коридору вниз.

На нижних этажах клубился дым – я открыл аптечку на стене и надел повязку; та мгновенно напиталась влагой из воздуха. Кое-где свет пропал, кое-где – часто моргал, пытаясь честно исполнять свой долг. Я с трудом дожидался, пока неторопливые двери из отсека в отсек разойдутся, и проскальзывал в них боком, едва открывалась щель. За мной уже топал кто-то.