Читаем Жизни и реальности Сальваторе полностью

Пока они устанавливали арку – Матео привычно ругался и тыкал указательным пальцем в недочёты, Закройщик с Иглой привычно же огрызались, – Мастер подошёл к окну и сунул руку в карман. Он нащупал внутри что-то деревянное; вытащив, Мастер обнаружил, что это обтёсанная палочка с палец длиной.

– Заноза старика, – пробормотал он.

– Нуэстро, мы на старте! Пациентку привезли.

– Ага, – Мастер, помедлив, опустил занозу обратно в карман. Подчинённые загалдели; он посмотрел на них, и они замолчали. – Включайте.

Закройщик снова неотрывно глядел, как распускается в арке бутон тьмы. Игла указал на Мастеру на проход – мол, готов, – и тот шагнул вовнутрь.

Он шёл меж множества белых точек, бросавшихся в лицо, точно снег, и над головой звенел большой фиолетовый фонарь – а может быть, это было солнце, но в каком-то неведомом, невидимом для человека спектре. Точки были холодные, лезли в глаза и в нос, и когда Мастер выдохнул, изо рта его вырвалось облачко пара – и тут же, превратившись в шар, начало делать круг вокруг его головы. Мастер нагнул голову, – на ней появился капюшон, – и отправился сквозь пространство к далёким звёздам.

Потом всё кончилось: он оказался в огромном помещении, уставленном столами, скамьями и стульями. На стене горел синим экран; но никого не было. В противоположном углу Мастер увидел открытую дверь и незамедлительно отправился туда.

– Никого нет, – пробормотал он, проходя между рядами столов.

– Так не загрузились ещё! – хохотнул Матео.

Мастер оказался в коридоре; по левую и по правую руку находились прозрачные перегородки дверей. Он подошёл к левой, но никаких ручек или кнопок не нашёл. Подошёл к правой, и та тут же отворилась.

– За левой у этой тии что-то важное, – заметил Матео. – Слева же сердце, понял? Нам надо туда.

– Посмотрю, куда она сама нас ведёт.

– Тебе нужно успеть до появления этой сволочи.

– Я не откажусь от своих принципов из-за дерьмового…

– Понял, понял, Нуэстро.

Коридор вёл вниз. Вскоре Мастер оказался в чёрном закопченном участке, где будто бы недавно был пожар; за прозрачными дверями была видна дыра в стене, в которую холодно смотрели звёзды. Мастер выбрал другую дверь, за которой коридор продолжал спускаться вниз; вскоре он увидел ещё несколько дверей: непрозрачные, они не открывались при приближении. На руке Мастер увидел браслет-часы и приложил их к двери; она отошла в сторону.

– Что это за рвота? – удивился Матео. Мастер хмыкнул: зелёно-бурая масса в прозрачных кадках и впрямь напоминала непереваренное содержимое.

– Это водоросли, – сказал Мастер, выходя из помещения и прикладывая браслет к поверхности следующей двери. – Водорослевая ферма.

– Ты-то откуда знаешь?

– Просто знаю. Наверное, это ещё одна… – Мастер шагнул вовнутрь и обомлел.

За дверью скрывался огромный полутёмный зал. Освещалась только нижняя его часть; верхняя терялась во мраке. На границе света и тьмы стояли крылатые статуи и звонкими чистыми голосами пели что-то на латыни, повторяя слово «таверна». Посреди зала стоял большой стол, ломившийся от сырого мяса, овощей, грибов, рыбы; вокруг него сидели пять фигур в комбинезонах со шлемами: один – в красном, другой – в синем, третий – в зелёном, четвёртый, – в жёлтом, пятый – в фиолетовом. Фигуры махали притулившейся в уголке профессиональной камере.

– Могучие рейнджеры? – хмыкнул Мастер.

– Здравствуйте-здравствуйте, с вами снова «Могучие рейнджеры», это передача «Готовим вместе»! И сегодня мы готовим куропатку под поганковым соусом по-техасски!

– Я не знаю, кто это, – голос Матео звучал встревожено, – но приборы говорят, что этот придурок пришёл. Удачи тебе, Нуэстро.

– Вот не называл бы меня так, была бы удача…

Матео что-то ответил, но Мастер уже не слушал. Он пристально оглядел комнату, но никого, кроме персонажей сна, не увидел.

– Здесь есть, где спрятаться, – сказал он себе, – что ж…

Он двинулся к рейнджерам.

– У нас сегодня специальный гость! Встречайте – ковбой Кипоп!

Заорали невидимые зрители. Мастер помахал рукой в камеру. Зелёный и жёлтый рейнджеры уже тащили большой старинного вида котёл.

– Что нужно сделать с куропаткой, Кипоп?

– Сгрузить всё мясо, что мы видим на столе, в котёл, – серьезно произнёс Мастер.

– Ес! – завопили невидимые зрители.

– Ес! – завопил красный рейнджер, они бросились к столу и, подпрыгивая и переворачиваясь, начали скидывать всё из блюд в котёл.

– А теперь – главное блюдо! – продолжил рейнджер, указывая на дверцу в стене. Та открылась, и в комнату вплыла пациентка на носилках. Длинные чёрные волосы спадали с носилок и подметали пол. Одета она была в зелёный шёлковый халат. Мастер подскочил к ней, с тревогой глядя вверх – там среди статуй проще всего было спрятаться. Дал команду Игле, и в руках появилась верная нагината. Рейнджеры тут же бросились атаковать её; Мастер несколькими ленивыми взмахами отогнал их от пациентки и повернулся к ним спиной.

Из-за плеча, перекувыркнувшись в воздухе, вылетел зелёный рейнджер, ударил девушку кинжалом. Не ожидавший этого Мастер схватил первое, что попалось – занозу в кармане – и вонзил в спину самозванцу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза
Крестный путь
Крестный путь

Владимир Личутин впервые в современной прозе обращается к теме русского религиозного раскола - этой национальной драме, что постигла Русь в XVII веке и сопровождает русский народ и поныне.Роман этот необычайно актуален: из далекого прошлого наши предки предупреждают нас, взывая к добру, ограждают от возможных бедствий, напоминают о славных страницах истории российской, когда «... в какой-нибудь десяток лет Русь неслыханно обросла землями и вновь стала великою».Роман «Раскол», издаваемый в 3-х книгах: «Венчание на царство», «Крестный путь» и «Вознесение», отличается остросюжетным, напряженным действием, точно передающим дух времени, колорит истории, характеры реальных исторических лиц - протопопа Аввакума, патриарха Никона.Читателя ожидает погружение в живописный мир русского быта и образов XVII века.

Владимир Владимирович Личутин , Дафна дю Морье , Сергей Иванович Кравченко , Хосемария Эскрива

Проза / Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза / Религия, религиозная литература / Современная проза