Жизни и реальности Сальваторе

– Только представьте, – произнёс он, едва мы переступили порог кабинета. – Этот человек требует, чтобы мы ввели комендантский час. На корабле! Он переиграл в старые виртуальные реальности? Я давно говорил, что их необходимо запретить!

– Дело не в виртуальности, а в том, что дела плохи.

Дед поглядел на Фреда; перевёл взгляд на меня.

– А, тебе наш спящий красавец в уши напел? Ну так я тебе скажу, что там плохо. Случайности. Случайности и безответственность.

– Если мы сможем доказать, что это злой умысел?

Дед развёл руками: «Вперёд». Фред подключился к его ИИ и показал ему видео. Дед, нахмурившись, наблюдал, как Индиго сыплет порошок в водоросли и несёт коробку на склад.

– Это может значить всё, что угодно, молодые люди, – дед неопределённо махнул рукой. – Порошок? А где анализ того порошка?

Я хлопнул себя по лбу.

– Он у Эн.

– Да и как мы поймём, это анализ того порошка или нет? – продолжил дед, и Фред раздражённо произнёс:

– А это уже не наша забота. Пусть Иккетно посмотрят и сами проведут своё расследование.

– Если проведут, – добавил дед. – Хорошо, я вызову их.

К чести Иккетно, Ошо и несколько его подручных, включая Предатора, явились быстро. Едва переступив порог, глава Иккетно начал вещать:

– Сколько неверных дорог! Сколько неверных решений! Ответственны ли мы за них? Лишь в малой степени, ибо…

– Дядя Ошо, – прервал его я. – У нас важное дело.

– Опять дела, юноша! Опять дела. Когда же они закончатся и наступит царство вечного блаженства? Может быть, когда мы отречёмся от прежних форм и норм общества?

– Нет. Когда мы решим все дела.

– Но они никогда не решатся, ведь сущность суетного в его бесконечности…

– Ошо, – прервал его дед. – Просто посмотри и вы пойдёте обратно рассматривать суетное, хорошо?

Ошо благосклонно кивнул, и все прибывшие Иккетно расселись вокруг экрана ИИ, встроенного в стену. Снова начались видео; на самом деле ничего не могло быть скучнее их, и ясно, что вскоре глаза присутствующих стали разбегаться. Под конец второго, зевнув, Ошо спросил:

– И что?

Поднялся Фред.

– На основании этих видео мы требуем, чтобы род Иккетно провёл внутреннее расследование. Мы обвиняем Индиго Иккетно в убийстве и в повреждении корабля. Пострадали люди.

– Кто обвиняет? Ты обвиняешь? – благожелательно вопрошал Ошо и, дождавшись от Фреда «Я», поднял руку ладонью вверх. – Ты, о котором знает каждая белка, – он вкусно выделил это, чисто земное слово, словно и впрямь когда-то видел их вживую, – как ты ненавидишь Иккетно? Ты же спишь и видишь, как подставить наш род и лишить его положения, которого он добился долгими годами упорной работы.

– Упорного выпендрежа, – сказал Фред.

– Что?

Ошо замер. Дед закрыл лицо руками.

– Долгими годами упорного выпендрежа. Да вы почти ничего на этом корабле не делаете. Если бы здесь были только вы, никакая миссия не исполнялась бы. Да вы бы не выжили. Вы бы только сидели в виртуальности и синтезировали алкоголь, пока не врезались бы в какую-нибудь звезду. «Живи сегодняшним днём!». Думаете, никто этого не замечает? Ваши эксперименты с веществами?

– Это серьёзное обвинение, – сказал Ошо, поднимаясь на ноги. Куда делись добродушная улыбка, подрагивающие ноги, по-старчески подслеповатые глаза?

Ошо был главой Иккетно, и совершенно не зря.

– Нет, вы не понимаете! Я требую расследования! Это ошиб… – суровая дверь изолятора перерезала голос Фреда. Надо же: даже Леди Пежо заперли в каюте, а моего брата – в неиспользуемый вот уже много лет изолятор! Мне оставалось надеяться, что они там хотя бы прибрались, дьявол их возьми.

– И так будет с каждым, кто против Иккетно, – произнёс Ошо, потрясая худенькой старческой ручкой. Иккетно зааплодировали; члены нашей семьи лишь хмуро переглянулась.

– Ну, обвинил, – вполголоса сказала мама. – Я согласна, Индиго хороший мальчик… но разве нельзя было просто оправдать его?

Ошо её услышал.

– Оправдывать должны вы! Индиго самоотверженно вытаскивал на себе раненых, доставил образец в лабораторию, исследовал его вместо своего сна – и так вы говорите спасибо? Обвинениями в наш адрес?

– Тогда и меня закройте, – я поднялся на ноги. – Это я сказал Фреду о своих подозрениях. Это я не уважаю Иккетно. Я достал эти видео. Ну?

Ошо заулыбался, словно я сказал что-то смешное, но засмеяться было бы неприличным.

– Юноша, юноша, – произнёс он. – Вы совсем ещё юны. Вы лишь попали под дурное влияние брата; это можно понять и простить. Лишь не повторяйте его ошибок, юноша.

7. Австралия

– Чего на самом деле хотел твой отец? – спросил Рыцарь. Валькирия развела костёр, заварила чай из найденных поблизости трав. Принцессу усадили на плащ Рыцаря. Из её рук даже жестяная походная кружка вырывалась и падала, рискуя окатить девушку кипятком, поэтому Валькирия, вздохнув, села рядом и начала поить девчушку.

– Чтобы вы доставили меня домой, – Принцесса уронила голову на грудь и вновь подняла. – Поскорее!

– Не сомневаюсь, – пробормотал Рыцарь. – Если он знал…

– Знал! Я ж дочь!

– То есть это не Дракон – ужасный ящер и людоед, а ты? – вставила Валькирия, осторожно наклоняя чашку. Принцесса отхлебнула.