Жизни и реальности Сальваторе

– Я. То есть, могу стать ужасным осьминогом и людоедом. Потерять человеческий облик. Папа против. И я тоже. Он долго искал мага, который снял бы это. Проклятие. Даже из Австралии звал. Нашёл какого-то суперколдуна, чтобы помог.

– А он не смог, да? – осторожно поинтересовалась Валькирия, когда Принцесса замолчала.

– А? – встрепенулась та, и Валькирия едва успела убрать чашку подальше. – Да. Он на своём острове. Отказывается приезжать. Папа хотел меня к нему отвезти.

– И ты разрушила замок, – с укором произнесла Валькирия.

– Да.

Принцесса отхлебнула чай и закашлялась.

– Моя душа как будто улетает с эти существом, – сказала она более внятно. – Воплощается в него. Я всегда боюсь, что не вернусь.

– Ты говорила об этом папе? – спросила Валькирия, отставляя опустевшую чашку в сторону.

– Говорила. Потому и держал в замке: чтобы ничего не беспокоило. Но не могу же я там сидеть вечность, да?

Принцесса шмыгнула носом.

Рыцарь печально поглядел на трёх муравьёв, упорно пытавшихся взобраться по принцессиной лодыжке.

– Ясно всё с тобой. Почему твой папа нам ничего не сказал?

– Это же понятно, – Принцесса слабо фыркнула, – думал, вы успеете до того, как…

– Превратишься, ясно. А они зачем на тебя нападают?

– Она не поняла, про кого ты, – заметила Валькирия, и Рыцарь добавил:

– Разбойники. Лихие люди.

– Потому что я папина дочка. Дочка Дракона. Его слабое место. Меня даже прокляли, чтобы Дракона пронять, а всё равно не проняли. Вот так.

Принцесса закрыла глаза, и длинные ресницы её затрепетали.

– Не спать-не спать-не спать! – воскликнул Рыцарь. Понятливая Валькирия потрясла Принцессу за плечи. – Ты можешь связаться с отцом? Сказать, что мы тут застряли? Говори, можешь или нет?

Принцесса некоторое время смотрела на него абсолютно бессмысленно; Валькирия гладила её по голове, что-то приговаривая.

– Могу, – наконец, произнесла девушка.

– Связывайся. Прямо сейчас.

Принцесса молча достала из кармана платья зеркальце и провела по стеклянной глади пальцем.

– Дочка! – раздался голос Дракона. – Где вас носит? Я уже заждался, тут пешком идти два дня, а вы – никак заплутали?

– Пап, – громко и чётко проговорила Принцесса, повторяя за подсказками Рыцаря. – Я превратилась. Мы застряли тут на берегу.

– Где?

– Тут, – Принцесса мотнула головой. – Лети к нам. Я очень скучаю, папочка, – вдруг добавила она от себя и залилась слезами. Так она проплакала, пока не уснула; тогда Валькирия молча уложила ее на свой плащ и села рядом с Рыцарем.

– Что теперь? – сдавленно произнесла она, и Рыцарь обнял её. – Никогда такого не видела…

– Жаль, что пришлось.

– А ты, судя по всему, видел.

– Да. Мне повезло меньше. Или больше – это как посмотреть.

– И чая нам не видать.

– Не отчаивайся… – он не договорил: Валькирия нервно захихикала, приговаривая «не отЧАЙивайся», и Рыцарь просто не смог быть дальше серьёзным. Но и шутки никакие в голову не шли; так и просидел, как дурак, улыбаясь в пространство, пока не прилетел Дракон.

Опустившись на землю, он сгорбился, словно хотел стать маленьким и незаметным; превратиться в ящерицу. Он погладил спящую дочь лапой по голове и прогудел:

– Вы всё-таки увидели мой позор.

– Если это позор, – не согласился Рыцарь, – то он к вам не имеет никакого отношения. Да и девочку этот факт не делает хуже.

Дракон сел рядом, вздохнул, выпустил из носа дым. В его зрачках отражалось пляшущее пламя. Валькирия молча подала ему нанизанные на шампуры крылья чаек, и Дракон послушно вытянул лапу с мясом над костром.

– Хотел одному колдуну её показать, да видно поздно. Из-под контроля совсем вышла. Плохой я отец.

– Так отвезите сейчас, что за проблема?

– Проблема – её щупальца. Как она их выпускает, так бери задницу в крылья и маши, что есть силы… ничего живого не оставит. А если превратится, когда лететь над морем будем?

Валькирия передала Дракону котелок с чаем.

– Спасибо, дочка. Эх, была бы вот ты моей дочкой, бед бы не знал.

– Нельзя так говорить, – погрозила пальцем Валькирия. – Ваша дочь – это ваша дочь. Вы её такой воспитали. А теперь что – сидите и возмущаетесь? Нет уж.

Улыбнулся Дракон.

– Да, да, конечно, ты права… нельзя. Но что остаётся?

Рыцарь замялся. Выбор был; и выбор был тяжёлым.

Откланяться? Самое простое. И самое верное: если они откажутся сейчас, после вскрывшегося обмана, Дракон и слова поперёк не скажет. Но Рыцарь так привязался к ним за эти дни, что и не мыслил, как можно не помочь. Да и Валькирия…

– Везти к Магу, конечно, – буднично сказала она.

В этом вся Валькирия. Не отступится, да так и сгинет.

Вот это – точно нельзя.

– Как что? – спросил Рыцарь, поднимая забрало. – Мы её повезём.

– Как? – опешил Дракон. Валькирия посмотрела на Рыцаря, и в её глазах трепетал огонёк восхищения.

– Морем. Наймём первое же судно на этот ваш остров и отправимся. Верно, Валькирия?

7. Евразия

Мастер проснулся. В ушах шумело море, и горели перед глазами три огня: один – пламя костра, два других – отражения в драконьих зрачках.

– Приснится же.