Жизни и реальности Сальваторе

И замолчал, перед собой глядя, в лицо кому-то. Даже руку со смычком остановил, прямо в полёте, посреди слова. Упыри-то к нам руки сразу запротягивали, словно мы им тут кубки на подносе, клыки показали – громадные, с большой палец размером. Ой мы с Бальтасаром с петлёй на шее стояли[26], вот как есть говорю, ни на ноготь не преувеличиваю! Я ему под дых локтём врезал и закричал:

– Потом досмотришь! Играй, подлюга!

Он и заиграл что-то совсем не в масть, ни обеденную ни заупокойную, а что-то из университетов своих длинное, чего я и знать не мог и о чём пожалел, как проклятый. Но, подстраиваясь да предугадывая, затянул я первое, что la tengo en la punta de la lengua[27].

Столь краток миг, и мысль столь быстра,
Которые почившие в Боге
Являют мне, что боль сильней подмоги;
Но счастлив я – судьба ко мне добра.

Амур, все тот же деспот, что вчера,

Дрожит, застав Мадонну на пороге
Моей души: черты ее не строги,
И роковою негой речь щедра.

Величественной госпожой, живая,

Она вступает в сердце – и тогда
Оно светлеет, вновь открыто свету.

И ослепленная душа, вздыхая,

Ликует: "О великий час, когда
Твой взор открыл пред ней дорогу эту!"[28]

На миг мне и впрямь показалось – вижу волны волос, и разлёт бровей, и взгляд, от которого ноет осколок в сердце, – но приглядел и понял, что наврало мне моё воображение, наврало и налгало. Никак не могло быть луча света в этом скалящемся подземелье – кроме его тени, да-да, самой настоящей тени от света, что скользнула по сердцу и придала сил терзать гитару смиренную и дальше.

И вдруг я заметил свет утра: проём высветился синим, цветом надежды. Я обернулся, обрадованный – но это была лишь луна.

И новые упыри в свете этой луны шли к нам.

Интермедиа 7

С этого момента началось настоящее обучение.

«Очень редко и опасно – уметь воскрешать покойных, – говорил Учитель. – Мне этот дар дали боги; я передаю его вам, чтобы вы нашли ему лучшее применение.

Мёртвые, потеряв целостность в этом мире, навечно обречены искать недостающие части. Помните мои сказки о том, как покойники пытаются отобрать у живых части тел? Это почти так. Только они стремятся взять у вас жизненные силы или то, что принесёт им их: например, кровь.

Вы можете оживлять по-разному. Так, можно поднять только тело. Тогда у него не будет воли, как не будет прежней души. Оно останется вашей марионеткой; вашим слугой.»

– Слугой злобного мага-некроманта, – хихикал Мальчик иногда, пересказывая слова Учителя. Дару очень нравилась эта шутка. Он хохотал над ней громче всех.

А тот продолжал:

«Это более простой уровень.

Сложнее вернуть душу в тело. Отчасти, или же целиком – зависит от вашей силы и вашего мастерства. Если вы овладеете техникой в совершенстве, вы научитесь воскрешать людей так, что никто и не заметит их неестественности. Но как бы вы ни старались, воскрешённый, хоть и живёт, но живёт лишь до тех пор, пока вы даёте ему свои жизненные силы.

Даже я не могу вернуть их полностью.

Самое сложное – вернуть лишь душу и дать ей материю, чтобы она стала телесной. Но и тогда она будет зависеть от вас»

Проходил год за годом. Учитель учил их всему, что знал сам – читать мысли, ходить по чужим снам. Знакомил их с богами, в которых верил и которые существовали, и особенно указывал на зеленохвостого, как на того, кто выведет из беды и всегда поможет.

Его звали «Кетцалькоатль». Половина мальчишек не могла выговорить это имя и говорили просто «Кесаль» – конечно, когда Учитель не слышал.

Мог ведь и посмотреть.

Мальчик и Дар продолжали играть в деревне по воскресеньям на гитарах, и вскоре завели множество знакомых. Сначала Мальчику нравилось с ними общаться: они были весёлыми и бесшабашными. Но вскоре Мальчик заметил, что откуда-то у них появляются дорогие вещи, хорошая одежда, хотя родители – обычные крестьяне. Он поделился с другом подозрениями; но Дар только отмахнулся.

Вскоре Мальчик и вовсе стал свидетелем ограбления.

Тогда он отвёл Дара в сторону и сказал, что, конечно, никого не сдаст, но и общаться больше с этими людьми не собирается.

Дар – продолжил.

Так они отдалились; Мальчик всё больше времени проводил за тренировками и зубрёжкой, Дар пропадал в деревне. Затем Мальчик забросил и гитару; Дар подолгу уговаривал петь, как раньше, но Мальчик был упорен, и друг уходил ни с чем.

Потом и уговаривать перестал.

Прошёл один День Мёртвых; другой; третий; и ещё…

Так Мальчику стукнуло семнадцать.

8

8. Осень