Жизни и реальности Сальваторе

В наушниках Маг спросил о чём-то, и Матео со сдержанным раздражением ответил. Мастер не слушал.

Он висел посреди толщи воды, и боролись в ней, убивая всё, что попало между ними, щупальца: серые и фиолетовые. Открывались поросшие роговыми пластинами рты; круглые глаза с рыбьим равнодушием взирали сквозь воду.

Ни намёка на направление.

– Мастер, вы слышите меня?

– Да, Маг, – отвечал тот, продолжая медленно погружаться на дно и наблюдать битву.

– Каково ваше мнение?

– У девочки изъяты и замещены целые фрагменты личности.

– Вот как… Я бы подозревал чьё-то вмешательство.

– Проклятие, – Мастер пожал плечами. В воде это получилось скорее смешно. – Бывает. Только что нам это даст?

– Необходимо выявить повреждённые области и мягко отсоединить. Затем будет период долгой реабилитации; это уже можете предоставить мне. Ваша задача…

– Довольно проблематична. То, что вы видите – соединение моего и её сознаний. Самостоятельно она не может продуцировать образы. Повреждения слишком большие. При этом налицо прогресс заболевания. Вмешательство имело, вероятнее всего, нечеловеческий характер, либо минимальное вмешательство человека, заключающееся в подсадке враждебно настроенного сознания. Теперь оно выгрызает части души девочки, замещая их собой.

– Редкий случай.

Мастер поднял голову и безо всяких усилий поднялся над морем.

– Очень, – пробормотал он. Море под его ногами уже зарастало травой, покрывалось песком. Мастер хотел ускорить этот процесс, но в ухе предупреждающе запищало.

– Агуха говорит, что заблокирует, если продолжишь в том же духе, Нуэстро.

Мастеру пришлось приземлиться, по колено увязнув в твердеющей земле. Кое-как он вытянул ноги из трясины и по бывшей волне спустился к наметившейся дороге. Едва он ступил на неё, как из земли, везде, где хватало глаз, выскочили колья; Мастер повис разом на трёх. Матео в наушнике завопил и, захрипев, смолк.

Мимо по дороге прошла, лавируя меж стеклянно отблескивавших кольев, чёрная фигура. Остановилась, глядя на Мастера; затем так же молча продолжила путь.

Мастер понял: ему отмерили здесь умереть.

Ещё несколько секунд он помнил о том, что необходимо сдерживать себя, чтобы не выжечь остатки и так слабого сознания девчонки.

Потом в руке Чёрного Человека сверкнул нож.

Мастер взревел.

Взмахом руки он оторвал колья от земли и бросил в сторону врага. Под его невидимым руководством колья превращались в мечи; Мастер спрыгнул на землю, пропуская поток оружия над собой.

Чёрный Человек обернулся и, увидев множество сверкающих острий, направленных на него, присел, не в силах шевельнуться.

Мечи нависли над Чёрным, и тот накрыл голову руками. Пробегая по дороге мимо, Мастер от души пнул его ногой.

Махом преодолев множество ступеней, Мастер оказался на вершине холма. Там под сенью деревьев стоял хрустальный гроб; в нём спала, сложив руки на груди, Принцесса.

– Всё будет хорошо, – пообещал ей Мастер.

Появились защитники в виде множества маленьких дракончиков. Мастер материализовал пулемёт и перестрелял их: после прошлого он уже не верил персонажам из снов. Он обернулся: Чёрный человек опять множился, и мечи метались, не зная, в кого из них целить.

Мастер послал в Чёрных Людей волну ветра, и те упали.

Он бросился к гробу и приложил ладонь ко лбу Принцессы. Тёплая; хорошо. Значит, этот подлец ничего сделать не успел.

Мастер поднял глаза и встретился взглядом с Кетцалькоатлем.

Он сидел на ветке на корточках и смотрел на барахтавшихся Чёрных людей.

– Смотри в оба, положение обманчиво, – сказал бог и исчез в листве. Мастер с трудом унял дрожь; продвинулся к гробу вплотную.

Внутри было какое-то движение.

Приглядевшись, Мастер понял, что спящая девчонка держит в руках белую голубку. Птичка изучающе смотрела на Мастера, поворачивая голову то так, то эдак. Он разжал хватку принцессиных пальцев, и голубка, расправив крылья, вспорхнула в небеса. Тут же в птичку полетели стрелы; Мастер едва успел создать невидимый щит.

Он обернулся на чёрных людей, но те всё ещё множились и склоняли головы под мечами. Он огляделся, но больше никого не увидел; одна стрела вылетела из листвы и вонзилась ему в лоб.

Раздался смех.

Мастер выдернул стрелу из лба и положил на ладонь. Стрела воспарила и, точно в компасе, развернулась острием в листву.

Смех исчез.

Мастер выпустил стрелу, и она со свистом врезалась в цель. Тело упало в траву.

Небо заволокло тучами, и на Мастера обрушился град стекла, сминая пространство сознания девочки. Не спасали ни деревья, ни невидимый щит; осколки оставляли длинные кровавые дорожки на его коже и коже Принцессы.

Мастер поднял вихрь, и стекло начало бить хаотично по чёрным людям, мечам, деревьям, стрелкам в листве. Раздались вопли; не боясь, Мастер подошёл к телу под деревом и снял с него маску.

Долго смотрел в открывшееся лицо.

Стеклянный вихрь стал красным.

Мастер выпрямился и вскинул руки.

Тут же воздух стал тяжёлым от запаха крови; вопли множества врагов слились в единый шелестящий вопль. Вихрь пробивал деревья, мечи, землю; из-под неё полезли щупальца, но и их бил красный вихрь.

Ярость.

Потом Принцесса села в гробу и крикнула: «Хватит!».