Жонглёр

Первый выбор, по праву крови, естественно, принадлежал Прошке. Он пошёл вдоль строя, намеренно касаясь грудью почти обнажённых тел. Хотя он и сам был не в валенках и тулупе. Он тщательно принюхивался, ноздри широкого носа трепетали, как крылья бабочки. У нескольких красавиц он намеренно коснулся рукой груди, проверяя упругость. Девушки вздрагивали, но глаз не поднимали. Предпоследней в ряду стояла высокая пышногрудая красавица, почти одного с ним роста. Принц прикоснулся к одной груди, потом ко второй, девушка подняла на него глаза и улыбнулась. Прошка скосил глаза на отца, отчего стал сильно напоминать антилопу гну. Князь едва заметно благосклонно шевельнул одним из подбородков. Жених вытащил белое перо цапли из волос невесты и преподнёс его отцу, тот принял его. Выбор сделан! На будущую княгиню накинули лёгкую ткань и тут же увели. Отныне, до завершения брачных торжеств, лица невесты наследника престола, кроме её родственников, никто не имел право видеть.

Настала очередь Вани. Он не стал топтаться возле каждой, быстро пошёл от одной красавицы к другой. Было понятно – свой выбор он сделал гораздо раньше. Застыв возле избранницы, он прикоснулся к её груди, девушку повело. Она затрепетала так, что это было заметно со стороны. Она задрала вверх подбородок и только потом, улыбаясь, посмотрела на Ваню. Он тоже расплылся в улыбке. И вот уж чего совсем не ожидал Леонид, Ваня тревожно уставился на него. Теперь судьба влюблённых была в его руках. Ваня, таким образом, возвёл Фирсанова в ранг своего отца. «Надо же! Вот наградила судьба обязанностью и сыночком!» – мелькнула в голове свежеиспечённого посаженного отца гордая мысль. В княжеских покоях на него смотрели все, кроме претенденток. Что же, надо было достойно нести возложенную на него обязанность! Леонид величественно кивнул. Ваня расцвёл и вытащил перо из волос девушки. Её тоже укутали и увели из «дворца».

Мпанде хлопнул в ладоши, девушки, направляемые шаманом, повернулись и засеменили к выходу. Но тут князь что-то рыкнул. Процессия застыла. Толстяк, широко улыбаясь, посмотрел на «белых героев» и широким жестом указал им на девушек. Гости непонимающе переглянулись. Тогда глава племени что-то прогудел Ване.

– Великий Мпанде пледлагает выблать вам жену по вашему вкусу, – перевёл Ваня, сопровождая перевод приличествующими моменту жестами и церемониальными поклонами.

– С одной стороны, я не против, – быстро ответил Франсуа, – я люблю карамелек, а с другой – очень хочется домой.

– Так возьмёшь её с собой, – спокойно решил Ваня.

– Так это же какие хлопоты в дороге! – заскулил француз.

– Тогда оставишь её здесь, – удивился Прошка, – до твоего возвращения её родные за ней присмотрят.

– А без обряда можно просто пожить? – невинно задал лукавый вопрос француз.

– Это позор. Для неё, для её родителей, для твоих детей, – гордо сказал Прошка.

Франсуа внутренне заметался.

– А обойтись без этого можно? – поинтересовался Леонид.

– Сам великий Мпанде пледлагает невесту. Не холошо. Не положено. Обидишь, – затараторил Ваня.

– Передай князю, я не могу. У меня уже есть жена.

– Так будет втолая! – простодушно удивился Ваня.

– У нас – одна и на всю жизнь.

– Так скучно? – изумился «пасынок».

– Тут уж ничего не поделаешь – вера. Суровый закон предков.

Для пущей убедительности Фирсанов провёл рукой по горлу. Ваня задумался и перевёл Мпанде. Тот что-то уточнил и остался доволен ответом.

– Что ты ему сказал? – забеспокоился Фирсанов.

– Я сказать: ты маленький. Надо мужчина делать. Мпанде пледложил до захода солнца обляд совелшить. Он договолится с шаманом.

– Зачем? – От удивления у Леонида округлились глаза и взлетели брови. Но надо признать, Ваня на глазах превращался если не в хорошего дипломата, то в перспективного интригана.

– Я сказать: должен белый шаман делать. Твой дом делать. А Мпанде уважает обычаи белых гелоев.

– Ну спасибо, Ваня. Выручил! – без иронии сказал Леонид.

– Я согласен, – определился француз, Ваня перевёл. А Франсуа еле слышно добавил: – Всё равно без церкви и священника.

Мпанде улыбнулся и махнул рукой. Девушек вернули.

Франсуа, не задумываясь, выбрал высоченную дылду, ничем, кроме роста, не выделяющуюся, которая ни по каким параметрам никак не входила в число потенциальных «жертв» француза

– У нас в семье принято, чтобы женщина была выше мужчины. И бабка, и мать были выше своих мужей, – оправдался за свой выбор Франсуа.