Жонглёр

Многоуважаемый Александр Леонидович! В первых строках письма спешу донести вам самое важное известие – ваш сын, Леонид Александрович Фирсанов, жив. А теперь обо всём по порядку.

Меня зовут Софья Изъединова, до недавнего времени я была сестрой милосердия русско-голландского санитарного отряда. Мы располагались в непосредственной близости от мест боевых действий на театре военных действий англо-бурской войны.

Так сложилось, что мне посчастливилось неоднократно встречаться с вашим сыном. Вашими стараниями, это прекрасный молодой человек. Широкий диапазон знаний, искромётное чувство юмора, деликатность и прекрасное мужское обаяние. Судьба щедро одарила его и мужеством, и отвагой. Он заслужил любовь и безмерное уважение всех тех, с кем ему довелось столкнуться на земле Южной Африки.

Обстоятельства сложились так, что в декабре 1901 года вместе с боевым отрядом он отправился на трудное и важное задание. На этой войне слишком много коварства и подлости, наши товарищи напоролись на английскую засаду и их захватили в плен. Вырваться удалось только одному. Он и принёс нам печальные вести. К сожалению, иными сведениями о судьбе вашего сына я не располагаю. Очень надеюсь, что с ним всё в порядке, насколько это возможно в данных условиях. Господь будет милостив и найдёт возможность вернуть его в ваши объятия.

Из наших разговоров я знаю, что он очень любит вас и ценит. Когда прибыло ваше последнее письмо, то Леонида Александровича уже не было в расположении Европейского легиона. Зная, как вы оба переживаете и печётесь друг о друге, взяла на себя смелость сообщить вам о произошедшем. Мне крайне неприятно, что я выступила для вас в роли «чёрного вестника». Но, мне кажется, что знать об этом всё же лучше, чем находиться в полной безвестности.

До недавнего времени у нас не было возможности регулярного почтового сообщения с Россией. Поэтому, как только представилась возможность отослать письмо в Санкт-Петербург, я поспешила это сделать.

С уважением, Софья Изъединова.

P.S. Ещё раз приношу свои извинения, что от меня пришли такие дурные вести. Но я искренне верю, что судьба будет к Леониду Александровичу благосклонна.

Ещё раз с огромным уважением, Софья Изъединова.

Апрель 1902 года. Деревня зулусов

Огонь весело лизал сухие ветки, карнавально треща и бесшабашно разбрасывая искры в сторону. Фирсанов выкатил из костра несколько глиняных шариков-окатышей и оставил их остывать. Красный, жёлтый, зелёный, два коричневых, чёрный и два пёстрых.

В стороне хрустнуло, Леонид оглянулся. В свет вошёл Франсуа.

– Пустишь? – улыбнулся француз. – Насилу тебя нашёл.

– Так я ж, как могу, берегу твоё тихое семейное счастье, – съехидничал русский и пошевелил палкой костёр.