Жонглёр

Фирсанов, не думая о последствиях, хищной кошкой опустился перед шведом. Но бывший викинг тоже не кукурузу сторожил, скатился с верхнего яруса и вальяжно встал в полный рост. Он оказался выше на полголовы и солидно шире в плечах. Он превосходил Леонида анатомически и физически, но только не силой духа! Швед, предвкушая лёгкую победу, даже слегка осклабился. И совершенно зря. Два коротких тычка в межключичную ямку и солнечное сплетение вызвали дыхательный спазм. Все произошло так быстро, что изумились не только зрители, но и сам швед. Сначала удивлённо округлились глаза, лицо вытянулось, став пунцовым, а руки инстинктивно потянулись к горлу. Захрипев, гигант боком завалился на пол. Он ещё сучил здоровенными пятками, когда кто-то справа решил заступиться. Он едва обозначил своё намерение, как тут же получил хлёсткий удар пальцами по глазам. Защитник дико заорал, прижав ладони к глазам, присел возле шконки. Удар коленом в подбородок подбросил его голову, а правым локтем в затылок – завершил скоротечную схватку. Теперь на полу лежали двое. Леонид медленно обвёл глазами матросский кубрик «Геркулеса» – желающих присоединиться к «отдыхающим» не было. Почти во всех взглядах вспыхнуло если не уважение, то страх. Фирсанов демонстративно спокойно вернулся на своё место. С этого момента вокруг него образовалась территория отчуждения – к нему без необходимости не обращались. А Леонида это устраивало и даже радовало. Отныне все свободное время принадлежало только ему, никто не лез с докучливыми разговорами и не копался в его мыслях.

После инцидента в кубрике, Леонид, прячась в узких пространствах палубных надстроек, за несколько дней сшил широкий кожаный ремень с потайным непромокаемым карманом. Корявый внешне и грубый на ощупь, но это отвечало задаче: никто им не заинтересуется, значит, содержимое потайного кармана будет целее.

«Геркулес» вёз в Европу всякую всячину: хлопок, кофе, текстильные красители, ценные породы дерева, бочки африканского вина и много чего ещё. Небольшие партии того, что вмиг расхватают купцы. Поскольку морской квалификации Леонид не имел, то его постоянно прикрепляли к кому-то в подмогу. То к кочегарам: он несколько дней кидал уголёк совковой лопатой. То к палубным матросам: он метался со шваброй или канатами по всей палубе парохода. Несколько раз над ним начальствовал швед. Леонид был уверен, что тот его сгноит, но нет. Защитный режим в голове скандинава работал в круглосуточном режиме. Правда, самая тяжёлая работа всегда доставалась новичку. А великан с беззлобной улыбкой наблюдал: выполнит или надорвётся? Матрос Фирсанов старался по-военному чётко исполнять поставленные задачи и не вызывать нареканий. Иногда он ловил на себе взгляды криворотого капитана, но тот молчал, будто на судне нет такого человека. Это привидение или пустое место. О происшествии в кубрике ему, естественно же, уже донесли. Но он никаких карательных мер пока не применял. По логике сюжета, надо было ожидать каких-то мелких пакостей в порту.

Вначале Леонид падал без чувств на топчан и мгновенно засыпал. Пару раз он вспомнил английского капитана из Санкт-Петербурга. Теперь он в полной мере понимал тот ужас, но скорей всего – веселье, которое охватило бывалого моряка, когда увидел студента-задохлика на палубе своего судна.

Прошло около двух недель, и Леонид втянулся, кое-чему научился, у него появилось свободное время, которое он старательно посвящал себе. Он вернулся к своей гимнастике и украдкой восстанавливал своё «обленившееся» тело.

Корабль огибал мыс Гвардафуй, входя в Аденский пролив. Слева по борту виднелся берег, до которого было несколько миль. Леонид сосредоточенно разминал суставы. Любое дело, когда им не занимаешься, начинает за себя мстить. Особенно если в этом замешано твоё тело, оно моментально забывает то, что привычно делало ещё месяц или два назад. Поэтому Фирсанов пытался вернуть своим суставам былую гибкость и эластичность. Приходилось начинать почти с нуля.

Занимаясь, он упустил момент, когда вдали возникло несколько тёмных точек, которые через некоторое время превратились в остроносые быстрые лодки. Оказавшись вблизи, они разошлись к разным бортам теплохода. Леонид не придал этому значения. Да мало ли кто, куда и зачем ходит в прибрежных водах? Идут себе и идут. Но по тому, как недобро оживилась команда, он сообразил, что не всё так просто, и пригляделся к преследователям. Остроносые юркие лодки с косыми парусами настигали медленно ползущий «Геркулес», который уже и так чуть ли не задыхался и едва дышал. Несколько человек с винтовками, готовые открыть стрельбу, стояли на носу своих судёнышек, у других в руках были мотки верёвок.

Команда, свободная от вахты, во главе с капитаном и боцманом сгрудилась вдоль борта. Приблизившись, Фирсанов услышал слово: «Пираты». То, о чем по дороге в Африку рассказывал и предрекал Артур Смит, всё же случилось – пираты готовились взять судно на абордаж. Они не сгинули в XVII веке!