Жребий окаянный. Браслет

Для троих подвал был тесноват, но ничего, разместились. Свечи поставили на пол, между ними высыпали деньги, сами уселись вокруг на корточки. Начали считать, медь в одну сторону, серебро в другую. Рублевики складывали стопками по пять монет. Всего получилось триста двадцать восемь рублей с копейками. После подсчета в подвале установилась такая тишина, что было слышно, как трещат фитили свечей.

Нарушил тишину Ероха:

— Мать моя женщина! Да мы ведь можем каждому по имению купить, да еще на обзаведение останется.

Силка же, облизнув шершавым, как наждак, языком враз пересохшие губы, только и смог выдавить из себя:

— Много…

Валентин принялся складывать деньги обратно в кожаные кошели.

— Это только начало, парни. На эти деньги мы сможем завести настоящее большое дело. Чтобы не только нам до конца жизни хватило, но и нашим детям, внукам и правнукам.

Произнося эту демагогическую тираду, он думал только об одном — не дай бог, парни забузят и потребуют разделить деньги. Но последовавшей с их стороны реакции даже он не ожидал.

— Много, — согласился с Силкой Ероха. — Слышь, Михайла, такие деньги без охраны нельзя оставлять. Что там твой тайник… Если выследят нас да залезут в избу, им этот тайник найти — как раз плюнуть.

— Кобеля надо сторожевого, — поддержал Ероху Силка. — А лучше двоих. Я знаю, где таких купить можно. Один на один волка загрызают.

Валентин задумался. Сумма действительно собралась приличная, а их троица, особенно Силка, уже приобрела известность в определенных кругах. Бандиты запросто на хвост могут упасть. Наезд — ерунда. С помощью Надея они с любым наездом справятся. А вот если выследят и в их отсутствие в дом залезут… Это да.

— Такие кобели тебя самого в дом не пустят, — резонно заметил Силе Ероха. — Его щенком в дом брать надо. И растить.

— Не надо кобелей, — неожиданно влез в их спор Валентин. — Это, наоборот, подозрительно. То не было ничего, а тут вдруг целых два волкодава во дворе появились. Умный сразу смекнет: «Значит, появилось что охранять». Мы по-другому сделаем. Завтра, во-первых, дополнительные запоры купим и сами их поставим, а во-вторых, с завтрашнего дня один из нас остается дома. Для игры сейчас трое все равно не нужны. Играем-то постоянно у Дика. А там кроме Силки и одного хватит. Либо Ероха, либо я остаемся дома — стеречь.

— Правильно, — поддержал Ероха. — Я согласен.

— Слушай, Минь, — после секундной паузы подал голос Сила, — денег вроде немало, а ты говоришь: не хватает… Это сколько ж нам надо набрать?

— А чтобы стать первыми богатеями в городе и Мудра к ногтю прижать, — ответил Валентин.

Утро следующего дня началось в соответствии с утвержденной накануне вечером диспозиции. Ероха остался дома, а Валентин с Силой отправились работать. Но едва они вышли за дверь, как тут же появились индивидуальные, если можно так выразиться, толкования принятого вчера плана.

— К Дику идти пока рано, — принялся рассуждать вслух Валентин. — Давай заскочим в скобяной ряд, купим там запоры и задвижки и отнесем их Ерохе. Пусть устанавливает, пока нас не будет.

— Минь, отпусти меня, — взмолился вдруг Силка. — Я, понимаешь, кровь из носу, обещался Ксанке сегодня прийти. А пока я к ней сбегаю, ты сам запоры купишь и в Нагорную сходишь. Встретимся же у Дика. А?

В Нагорную слободу обычно ходили вдвоем. На тот случай, если Ванька вдруг оказывается дома. Тогда одному полагалось бежать к Надею за подмогой, а второй оставался следить за домом. Но у Силки была такая жалобная гримаса на физиономии, что Валентин, поколебавшись чуть-чуть, решил отступить от им же придуманного правила.

— Черт с тобой. Беги к Ксанке, — согласился он. — Один схожу.

Сначала Валентин отправился за задвижками для дверей и ставен, потом, закупившись, вернулся домой. Некоторое время поболтал с Ерохой, обсуждая то, как следует установить приобретенные запоры, после чего направился в Нагорную слободу.

Была ли вдова, приютившая Ваньку Рыжего, лишь его квартирной хозяйкой, или же их связывали более близкие взаимоотношения, ребята так и не разобрались. Поначалу она встретила в штыки шнырявших возле ее дома молодых людей и ничего не хотела сообщать им об интересовавшем их Рыжем. Но всего лишь копеечка, подаренная ей одним из парней, в корне изменила всю ситуацию. Вдова тут же стала словоохотливой и откровенной. Время от времени парни поддерживали этот ее позитивный настрой, подбрасывая ей то полушку, то копейку, и она вполне искренне заверяла их, что ни в коем случае не станет покрывать этого рыжего обормота и тут же донесет им, лишь только он переступит порог ее дома.

В Нагорной слободе селились не самые бедные горожане. В основном ремесленники и купцы средней руки. Дома в слободе ставили крепкие, и дом вдовы ничуть не выбивался из общего ряда. Добротным, в четыре окна, фасадом дом выходил на улицу. Вход в него был во дворе, а чтобы попасть во двор, следовало пройти через калитку, врезанную в высокий, глухой забор.