Жребий судьбы

Лассен загляделся на Рогира Эссендри. Святые небеса, как он красив! Нет, даже не так, он поистине прекрасен. Патрицианские черты, и великолепные густые волосы говорили о том, что перед ним истинный потомок Эссендри. А какие глаза! Только у настоящего члена королевской семьи могли быть такие невероятные радужки — синевато-серые, окаймленные дымчато-голубым. Пока Лассен смотрел на Рогира, его сердце забилось сильнее, к щекам прилила кровь. Он словно опьянел. В этот момент Лассен впервые в жизни познал, что такое влечение.

Он смотрел, как Рогир любезно отвечает на восторженные приветствия во время обязательного представления каждому из старейшин и их супругам. Ардан говорил тихо, но то, что Лассен услышал, произвело на него неизгладимое впечатление. Король немного отрывисто, на северный манер, произносил слова. В низком, глубоком голосе, звенела беспрекословная властность и в то же время удивительная мелодичность. Лассена охватило волнение, ноги внезапно ослабли и задрожали.

Даэль почтительным жестом пригласил Рогира со свитой в ратушу, указывая дорогу и входя первым. Прежде чем последовать за ним в здание, ардан посмотрел туда, где собрались семьи старейшин, скользнув по ним беглым взглядом. Скованный благоговейным страхом Лассен продолжал пялиться.

Он почти перестал дышать. Когда серые глаза Рогира остановились на нем, изучая, оценивая, на него обрушился целый шквал эмоций, а сладкая дрожь превратилась в настоящее землетрясение. Лассен как заколдованный не смел ни пошевелиться, ни раскрыть рот. Голова кружилась, грудь теснило, колени подгибались. Если Рогир не перестанет смотреть на него, он упадет в обморок прямо сейчас!

Едва только он успел подумать, что позор неминуем, тот отвернулся и вошел в ратушу. Лассен сделал глубокий вдох, дав изголодавшимся легким долгожданную пищу, и огляделся. Никто не обращал на него внимания, даже братья. Неужели они не заметили? Сколько времени все это длилось?

Толпа начала расходиться. Юилан и Филег сразу присоединились к своим друзьям. Все кругом гудели, обсуждая неожиданный визит короля; братья Лассена не были исключением. У него поплыло перед глазами.

— Вам нехорошо? — озабоченно шепнул Митр.

Лассен сглотнул и тихо ответил, что ему действительно дурно. Митр забеспокоился:

— Он на вас так смотрел… Ардан… что-нибудь передал?

— Да как же, если он ничего не говорил? — начал Лассен нахмурившись, затем смолк и покачал головой. — Мысленно я ничего не услышал, Адда. — Вспомнив гнетущую тяжесть серебристо-серого взгляда, Лассен вздрогнул: — Но почувствовал…

— Что почувствовал?..

— Как будто я — книга, а он листает мои страницы, просматривая содержание.

Митр втянул в себя воздух. Надо обязательно поговорить с Даэлем, когда встреча закончится. Хоть это всё и казалось абсурдом, он не мог избавиться от ощущения, что Рогир не из простого любопытства так пристально рассматривал Лассена.

— Он поступил неправильно?

Митр колебался. Отзываться об ардане плохо довольно опасно. Однако за Рогиром не замечалось, чтобы он делал что-то, выходящее за рамки монарших прав. И в любом случае, утверждают, что он никогда не использовал свои ментальные способности из прихоти. Наверняка инцидент и яйца выеденного не стоит; Митру мерещится всякое, потому что он хочет защитить своих детей.

— Нет, не неправильно, — произнес он наконец. — У него были на то причины. Но нам не положено о них знать. — Митр стер с лица хмурое выражение и заставил себя улыбнуться:

— Мне выпала честь подготовить для наших гостей трапезу. Не желаете помочь?

Лассен радостно кивнул:

— А вы подадите свою знаменитую тушеную оленину? Думаю, что ардан перед ней не устоит. Положит в рот кусочек — и сразу подпишет прошение!

Старший Идан рассмеялся, забыв на мгновение о тревогах. С нежностью похлопав сына по плечу, направился прочь со двора. Лассен пошел следом.

Пробираясь через толпу, он не заметил, что его провожает чей-то внимательный взгляд.

Глава 2. Особое условие

Главный зал для аудиенций располагался на верхнем этаже ратуши и представлял собой просторное помещение с отполированными деревянными полами и украшенными гобеленами стенами. Окна выходили на внутренний двор и окружающие дома.

Рогир Эссендри стоял у одного из окон, обозревая живописную картину внизу. Остальные терпеливо ждали. Если бы они поступили по-другому, то это сочли бы нарушением протокола.

Несмотря на простоту одеяния, великолепная фигура ардана поневоле притягивала взгляды. На нем была обычная эниранская коричневая туника с манжетами, как у всех меченосцев, обрезанными выше локтя. Из-под туники виднелись длинные рукава облегающей рубашки и добротные длинные бриджи. Завершали ансамбль прочные ботинки и крепкий пояс, на котором висел меч с незатейливой рукояткой и в кожаных ножнах.