Жребий судьбы

Выросший в богатстве и величии, Рогир старался не особо подчеркивать свое привилегированное положение. Если бы не миндалевидная серебристо-белая сережка с алмазом голубого оттенка в левом ухе, являющейся символом его королевского титула, он вполне мог бы сойти за рядового дейра-аристократа. Но и без опознавательных знаков он бы не остался незамеченным в толпе, даже если бы обладал менее привлекательной внешностью и не возвышался как башня над всеми, за исключением собственной родни.

Рогир был гораздо моложе большинства своих современников, правящих в других землях, но его аура уже излучала едва сдерживаемую властность. В самом деле, он неожиданно взошел на престол полтора десятилетия назад совсем еще мальчишкой в возрасте двадцати семи лет — тогда до совершеннолетия ему оставалось целых семь.

Наконец он отвернулся от окна, и третий старейшина Оувин провел его на приготовленное место.

Пол в центре зала украшал полуовальный орнамент винно-красного цвета в виде расходящихся лучей, увенчанных в точке пересечения гербом Таль Ирека. По краям каждого луча располагались девять сидений с высокими спинками, и получалось так, что восемь из сидящих смотрели друг на друга. Между стульями размещались небольшие столики с расставленными на них оловянными тарелками и чашами для питья. Оувин отвел Рогира к стулу во главе конструкции.

Едва все успели рассесться, в зал стали входить прислужники. Одни несли блюда и миски полные аппетитно пахнущей выпечки, кусков жареной дичи на маленьких шампурах, солеными пряными орехами аро и разными сладостями. Другие — кувшины с глинтвейном, бутыли, наполненные прохладной медовухой. В общем, благородных гостей ждали легкие закуски, так как было уже за полдень.

К удивлению старейшин, Рогир попросил, чтобы все слуги, поставив еду на столы, удалились. Когда за последним из них закрылась дверь, он незамедлительно приступил к рассмотрению петиции:

— Говорите по существу, не тратьте ваше и наше время зря. — Рогир сразу же предупредил старейшин, начавших, как водится, с витиеватых официальных предисловий. То, что говоря о себе, он употребил множественное число, автоматически придавало встрече официальный характер. — В противном случае, разбойники окажутся у вашего порога прежде, чем вам удастся убедить нас в выгодности протекции, которую просите.

Рассказать о затруднительном положении таль ирекцев выпало Даэлю. Они всегда гордились своей независимостью, и на протяжении пятнадцати поколений город процветал. Но с некоторых пор ему стала угрожать набегами соседняя Каттания.

Граница между ней и Веларусом служила предметом постоянных раздоров. Правительство Каттании предприняло попытку перекроить карту Северного континента в свою пользу. Конфликт дорого стоил княжеству. Армия Иландра отбросила его войска и в отместку вторглась в Каттанию. Каттанцы с бессильной яростью наблюдали, как одна за одной пали перед Эссендри крепости и пограничные общины, а сама граница на несколько лиг отодвинулась вглубь их собственной территории.

Хотя шансы отвоевать эти земли были очень малы, каттанские князья продолжали третировать города и деревни вдоль спорной полосы. В последнее время они взяли за правило изгонять туда отбросы общества, которые в основном и бесчинствовали в области.

Количество банд резко возросло, а сами преступники становились всё более дикими и безжалостными. Вести о набегах, которые теперь все чаще заканчивались массовыми грабежами и убийствами, заставили жителей Таль Ирека сомневаться в том, что они смогут защитить себя сами. Рано или поздно разбойники неизбежно обратят свой взор на богатые общины, расположенные к западу от границы. Горожане опасались, что их жилища исчезнут с лица Эйсена раньше, чем лорды близлежащих княжеств наконец соизволят мобилизовать силы правопорядка.

— Наша нужда в защите и руководстве Вашего Величества очень велика, — откровенно признался Даэль. — Мы просим, чтобы вы взяли этот город и его граждан под свое крыло.

— А что мы получим взамен, Идана-тиар? — Вежливо спросил Джилмаэль Калант, добавив к фамилии Даэля уважительное обращение, хотя сам был гораздо выше его по положению.

— Мы согласны на строительство форпоста на нашей территории, как нам предлагал ваш царственный родитель, — ответил Даэль.

— Насколько мне известно, вы отклонили его просьбу.

Старейшины пришли в замешательство.

— Наши предшественники тогда не видели в этом необходимости, — смущенно объяснил сведущий Микел.

— Хотите сказать, что они не оценили идею нашего постоянного военного присутствия так близко от города? — вернул Рогир. — Вы довольно предусмотрительно изменили точку зрения. — Он кивнул, позволяя Даэлю продолжить.

Старейшина смело начал оглашать список уступок, большинство из которых касалось предоставления природных ресурсов Таль Ирека в распоряжение короны. Однако под недоверчивым взглядом Имкаэля запнулся.

— Это все? — Тот откровенно издевался.

Даэль внешне ничем не выдал раздражения, вызванного бестактностью геруна.