Жребий судьбы

— Если бы вы выказали в отношении меня хоть малейший признак симпатии или привязанности, нам бы не пришлось сейчас это обсуждать. Напротив, своим поведением вы совершенно определенно дали мне понять, что я для вас — лишь средство на пути к власти и ничего больше; вся ваша забота заключалась в том, чтобы избавиться даже от тех крох счастья, коими я обладал. Ну, отныне вам нечем меня удержать, и я не вижу причин тянуть с расторжением этого ущербного без взаимной любви союза.

— А я не вижу причин отступаться от того, что принадлежит мне, — ответил тот. — Требую поединка! — Присутствующие потрясенно замерли. Тирд отчеканил в полной тишине: — Ты мой, Рогир Эссендри, я своего никогда не отдам!

Со всех сторон раздались возмущенные возгласы. Йовану и Зикриэлю вдвоем пришлось удерживать Дайлена, который рвался к Тирду с явным намерением прикончить мерзавца.

В суматохе раздался громкий голос Кейрана:

— Обряд поединка никто не проводил с начала нашего тысячелетия!

— Что не делает мое требование неправомочным, — выкрикнул Тирд и, покосившись на Йована, самодовольно осклабился. — Вы говорили о законе, дядя. Что ж, по закону я имею право бросить вызов и требую удовлетворения.

Рогир встал:

— Если вы думаете, что я поддержу это…

Тирд не дрогнул перед его грозным взором:

— Закон превыше всего, Рогир. Даже вы не можете его отменить. — Видя, что тот в недоумении и ярости молчит, он устремил сверкающие торжеством глаза на Лассена. — Вам так хочется заполучить ардана? Тогда сражайтесь. Вот мы и посмотрим, хватит ли у вас смелости, когда ценой будет сама жизнь! — И усмехнулся, смерив опешившего Лассена уничижительным взглядом.

— Нет! — воскликнул Имкаэль. — Тирд, да ты с ума сошел! На нас на всех обрушится великое несчастье!

Тот раздраженно нахмурился:

— Да полно, аба! Неужели вы сомневаетесь во мне и моем мастерстве?

— Нет, конечно. Но это только усугубит ситуацию.

— Отчего же? Я имею право бороться за моего супруга и наш брак.

— Их души связаны, — напомнил ему Имкаэль. — Овдовевший супруг никогда не найдет покоя без своей половинки. Если ты убьешь этого седира, то обречешь Рогира на вечные муки. Такова природа союза душ!

Тирд уставился сначала на отца, потом на Рогира, который смотрел на него гневно и одновременно с надеждой. Ардис свел брови. Он знал, на кого направлен королевский гнев и за кого тот боится. Наконец Тирд надменно вымолвил:

— Здесь нет моей вины.

Имкаэль был потрясен:

— Рогир твой кузен!

— Мой кузен же не подумал обо мне, так с чего бы я должен думать о нем?

— Он возненавидит тебя!

Тот пожал плечами:

— Ну и что? Зачем мне любовь, если я ардис? — Прежде чем Имкаэль успел что-либо ответить, Тирд уже повернулся к Лассену: — Встретимся на площадке для тренировок сразу после того, как колокол пробьет четыре, Идана. Этого времени более чем достаточно, чтобы покаяться в грехах, проститься с ребенком и моим дражайшим супругом.

— Я не допущу кровопролития, — вмешался Рогир, — поэтому обещаю не требовать развода. Вы останетесь ардисом.

— Но всегда на втором месте после этого ублюдка, пусть и некоронованного, — глумился Тирд. — О, сколько удовольствия доставят мне ваши страдания, когда он умрет. А вы будете знать, что отведя к алтарю, сами приблизили его кончину.

Он выскочил из комнаты, сделав знак родителю, чтобы тот следовал за ним. Имкаэль заколебался на мгновение, однако увидев выражение лиц остальных, с тяжелым вздохом вышел. Собравшиеся, окружив Рогира с Лассеном, тревожно заговорили.

— Не позволяй этого, Ро! — возмутился Дайлен.

Джилмаэль перебил его:

— Закон гласит…

— К хейясу закон! — Рыкнул Дайлен. — О нем уже тысячу лет никто не вспоминал, и это только доказывает, что он просто варварский.

— Но Тирд в какой-то мере прав, — возразил Джарет. — Закон есть закон, и согласно ему он может бросить вызов сопернику. Вопрос состоит лишь в том, готов ли Лассен с ним биться.

Они посмотрели на Лассена. Он в недоумении морщил лоб:

— Ничего не понимаю. Что за обряд? И почему я должен биться с Тирдом?

Рогир, выдохнув, ответил:

— Это древний обычай, восходящий к началу эпохи. И даже тогда к нему прибегали в очень редких случаях, да и то лишь если победа была обеспечена. Сегодня едва ли кто помнит о его существовании, в последний раз обряд осуществлялся много веков назад. — Он взял Лассена за руки. — По сути, когда союз не удался и появляется другая сторона, это средство для одного из супругов спасти честь и в то же время сохранить семью. Потерпевший вызывает возлюбленного своего партнера на поединок. Муж остается с победителем. В случае если тот этого хочет, разумеется. Супруг обязан подчиниться результату поединка и вернуться.

— А проигравший?

Рогир сжал ладони:

— Это поединок до смерти, Лас. Победитель забирает все, включая жизнь противника.

У Лассена застрял ком в горле:

— О Верес! — прошептал он. — Тирд хочет покончить со мной раз и навсегда. Он знает, что у меня нет опыта в реальном бою.

— А что если Лассен откажется? — спросил Кеоск.