Журавли. Рассказы

– Может, под навес хотя бы пустите? Да и коня в изгородь поставить неплохо бы.

– Колька, коня накорми-напои, – скомандовал дядя Вася. – Заходи, Толя, рассказывай.

Гость сел за стол, выпил кружку воды. Мужики молча смотрели на него, ожидая самого худшего. Дед Филипп не выдержал первым.

– Кто-то умер, что ли, или война началась? Чего ты молчишь?

Толька всплеснул руками.

– Господи, какая война! И никто не умер.

– А чего приехал?

– Приехать нельзя, что ли?

Все опять замолчали, недоуменно поглядывая друг на друга.

– Ладно, томить не буду, – сказал Толька с хитроватой улыбкой, – приехал я за Мишкой Карнауховым, в лагерь его отправляют.

– Мишку в лагерь? Час от часу не легче… – протянул бригадир. – Чего он натворил такого? Парень, вроде, хороший, толковый…

– Дядя Вася, вы не поняли… – хмыкнул Толька. – Где Мишка?

– Здесь я.

Мишку, не понимавшего, что происходит, подтолкнули к столу. Толька победоносно провозгласил:

– Мишку отправляют в пионерский лагерь!

– Это который за песчаным яром, напротив аэродрома? Стоило коня гнать, мы через неделю, если дождя не будет, в деревню вернемся, – беспрекословно подытожил бригадир.

– Нет, лагерь не районный. Мишку отправляют в Крым!

– Куда? Куда? – послышались удивленные голоса. – В какой это еще Крым?

– В Крым, во Всесоюзный пионерский лагерь «Артек».

– Ни хрена себе, – выпалил Иван Петухов. – За что ж ему такая честь?

– Сказано: за учебу.

– За учебу! Мишка, ты что, отличник? – спросил дядя Вася.

– Две четверки за год, – еле слышно ответил Мишка.

– Сколько четверок?

– Две, – уже громче, сухими от волнения губами повторил Мишка.

– А полноценного отличника не нашлось? – нарочито сурово спросил Иван Петухов. – Чтоб все пятерки? А?

– Что вы меня пытаете, дайте лучше поесть! – подвел итог совещания измученный Толька.

Пока гость ел, его расспросили обо всех деревенских новостях, разобрали гостинцы, переданные заботливыми родственниками.

От счастья Мишка не находил себе места, ему хотелось в одиночестве осмыслить это чрезвычайное событие. Он зарылся в копну сена с головой и сделал вид, что уснул. Но в голове его билась одна-единственная мысль: он едет в «Артек»! Неужели именно ему из всей школы так повезло? Он увидит Иркутск, Москву, а самое главное – будет купаться в Черном море. Разве это не чудо? О таком он не мог даже мечтать.

– Мишка, где ты? – глухо донесся голос его одноклассника, Вовки Анисимова.

– Да здесь я, что надо?

– Дядя Вася зовет.

Мишка выкарабкался из копны, слегка отряхнулся. Мальчишки робко протиснулись в душное зимовье, где с заинтересованностью казаков, пишущих письмо турецкому султану, косари что-то обдумывали и обсуждали.

– Мишка, – сразу накинулся бригадир, – где «Артек» расположен?

– В Крыму.

– Что в Крыму, я знаю. Но Крым большой. В каком месте?

– Рядом с Ялтой, дядя Вася.

– Точно. Мы освобождали Ялту, я запомнил, у них там есть село, со странным названием – Никита.

– Так людей называют, а у них – село.

– Где-то рядом с этим селом лагерь и расположен.

– Василий, ты хочешь сказать, что в «Артеке» бывал?

– При чем тут лагерь? Мы видели только развалины, обгорелые печные трубы, битые кирпичи и стекла… На набережной – доты, встроенные в углы зданий. Кругом копоть, дым, а деревья в цвету! Природу не обманешь, подошла пора, цвести надо. До того, как город освободили, почти двое суток на себе перетаскивали орудия и пулеметы, через горы, скалы, по бездорожью…

– Ну, понеслось, – тихо сказал Вовка, – теперь полночи вспоминать будет… Пошли под навес…

– Мишка, ты куда собрался? – остановил мальчишку голос бригадира.

– Под навес, дядя Вася.

– Зачем?

– Спать.

– Да ты посиди, послушай, успеешь выспаться, на отдых едешь.

Мишка присел на нары, потом поудобнее привалился к стене и стал слушать дяди Васины воспоминания. Под его рассказ утомленные мужики один за другим начали клевать носами, а вскоре сон сморил и счастливого обладателя путевки в «Артек».

Утро выдалось опять пасмурным. Позавтракав, Толька Замаратский с Мишкой стали собираться в деревню. Подошел дядя Вася.

– На холке, поди, тяжело будет, задницу отобьешь.

Мишка промолчал. Анатолий, посмотрев вокруг и улыбнувшись, ответил за него:

– Дядя Вася, мне не впервой, меняться будем, если совсем невмоготу, спешусь, рядом побегу.

– Может, таратайку запряжешь?

– Так ее ведь возвращать надо.

– И то верно.

Подойдя к изгороди, где паслись лошади, дядя Вася вдруг твердо сказал.

– Давай, Мишаня, седлай Светлого, все равно без тебя на нем копны возить некому будет.

Мишка растерянно смотрел на собравшихся мужиков, которые, как он чувствовал, тайно, в своих сердцах гордились им, младшим односельчанином, и хотели хоть как-то выразить ему свое почтение, свою гордость. И сегодняшний невероятный Мишкин успех, его достижения, которые вышли на такой недосягаемый уровень, казались им частичкой великого счастья, о котором они мечтали в лихие военные годы…

– Седлай! – радостно засмеялся Иван Петухов. – Пока не передумали.

Мишка бережно за узду вывел Светлого, накинул седло, подтянул подпругу и перекинул мешок с вещами у передней луки.

Стали прощаться. Пожимали Мишке руку, хлопали по плечу.