Журнал «Вокруг Света» №12 за 1990 год

Первая неудачная попытка в 1980 году найти «чертово место», о котором Кильчегасов рассказывал Ефремову, не обескуражила меня. Я решил собрать команду энтузиастов и пройти с ними — в течение трех ближайших летних отпусков — по всем маршрутам бамовских экспедиций Ефремова, которые он начинал по этим местам ровно 50 лет назад. А заодно и поискать там загадочную пещеру с «рогами» и рисунками древних людей. С этой целью летом 1982 года мы организовали экспедицию «Подлунная». Она состояла из двух самостоятельных отрядов. Наиболее опытный и инициативный Н. Малышев из Арзамаса стал командиром нашего отряда, который отправлялся из Тынды. Студенты из стройотряда сообщили нам, что недавно жители якутского села Чурапча нашли череп носорога, который они передали в ленинградский музей. Выходит, подтверждалась ефремовская гипотеза, высказанная им в «Алмазной трубе», «Гольце Подлунном» и «Лезвии бритвы» о том, что поскольку геологическое строение Сибирской платформы и Африканского щита сходно, то в древней Сибири обитали такие же животные, как и в современной Африке: слоны, жирафы, львы, зебры...

Новая Усть-Нюкжа — теперь довольно крупная бамовская станция, находится в 7 километрах от впадения Нюкжи в Олекму. С севера к ней подступают высокие, заросшие тайгой сопки, одна из которых, подобно Подлунному, увенчана короной останцов на вершине. В 1978 году строители станции Усть-Нюкжа и предложили назвать свою станцию именем Ефремова. А вскоре Межведомственная комиссия по географическим названиям постановила переименовать станцию Усть-Нюкжа в Иван Ефремов. К сожалению, окончательного утверждения тогда не произошло. Однако бамовцы об этом не забыли, и мы тоже вправе надеяться, что справедливость восторжествует. В челябинском институте Гражданпроект архитекторы показывали мне проект будущей Усть-Нюкжи — промышленного городка, в центре которого предполагается установить памятник И.А. Ефремову.

«Табун вздыбленных белых коней»

...Отчаянно ныряя и кренясь, их «Аметист» осенью 1934 года разгонялся на порогах до 40 километров в час. Избежать кораблекрушения удалось только благодаря капитану — вот где пригодились мореходные навыки Ефремова!

Нас эти пороги не пугали — в составе первого отряда «Подлунной» в 1982 году были асы, прошедшие, что называется, огонь, воду и медные трубы. Собрав на берегу два надежных катамарана, на следующий день мы доплыли уже до устья Хани, ниже которого начинаются пороги. Однако первый олекминский порог с грозным именем Сырылыр («рычащий») мы не увидели — поднявшаяся после сильных дождей над порогом вода встретила нас лишь яростными метровыми волнами. Такими же, укрощенными самой водой, оказались пороги Болбукта (в рассказе «Тень минувшего» Иван Антонович назвал его чуточку иначе: «То Боллоктас ревет — самый страшный порог!») и следующий Томуллур. Казалось, Олекма специально спрятала свои «чертовы зубы», чтобы люди потом усомнились — так ли уж трудно было пройти впервые Ефремову эти пороги?.. Но об их грозных возможностях говорят вздымающиеся над ними отвесные скалы с причудливыми останцами. Один из них напоминает гигантского циклопа, караулящего современных Одиссеев. Высокая вода тащила много обглоданных стволов с острыми вершинами, которые не раз грозили торпедировать наши катамараны. Приходилось постоянно отбиваться от них веслами.

После геологи на вертолете подбросили нас до треугольного озера Мюке-Кюель. Южнее зубьями пилы вытянулись гольцы Удокана, которые в лунном свете заворожили Ефремова: «Казалось, гигантская серебряная пила висела в воздухе, ни на что не опираясь». Где-то там, среди этих зубьев, голец Подлунный и «чертово место»... Но из-за потери времени вместо Токко нам пришлось сплавляться по ее притоку Чоруоде. Однако здесь пороги громоздились чередой. А поскольку до нас их туристы не проходили, то мы по праву первооткрывателей назвали их Зубами Мамонта. На третий день плавания дошли до слияния Чоруоды с Токко. В этом месте Ефремов влезал на вершину гольца, разделявшего реки, и впервые увидел вдали Подлунный, который «...стоял впереди всех остальных, ближе ко мне, одиноко поднимаясь, как гигантская, слегка суживающаяся кверху башня, верхушка которой увенчана тремя огромными зубцами».

Мы не знали точно, где Чоруода впадает в Токко, но были уверены, что голец у развилки не прозеваем, так как река всегда мощнее своих притоков. Поэтому спокойно прошли мимо нескольких ручьев, впадавших в Чоруоду слева. И только потом спохватились — ведь это рукава Токко, оказавшейся такой «несолидной»! Тогда-то мы и решили, что следует считать Токко впадающей в полноводную Чоруоду, а не наоборот. Однако возвращаться, то есть грести против течения реки, было безнадежно. К тому же дальние гольцы затянула сиреневая дымка, и мы даже «вооруженным глазом» не увидели бы Подлунный.

Очарованные Чарой

...Красавица Чара, словно пряча свои сокровища, встретила экспедицию И.А. Ефремова в декабре 1934 года свирепым морозом с ветром, от которого отворачивались и останавливались даже олени.