Журнал "Здоровье" №11 (155) 1967

Я ВСПОМНИЛ эти слова в клинике заслуженного деятеля науки профессора А. Н. Рыжих, когда вместе с моим коллегой Юрием Королевым шел по длинному коридору вслед за молодой женщиной-хирургом. Был конец дня, пустовали лаборатории, рентгеновские кабинеты; хирургическая — большая и тревожная — тоже замерла до завтрашнего дня. Либо до того крайнего случая, когда для врача нет ни дня, ни ночи. Нас вела за собой Жанна Михайловна Юхвидова — доктор наук, профессор. Энергичная в движениях, с ярко-золотыми волосами, она казалась немножко более праздничной, чем нужно для врача, когда он идет от комнаты к комнате, где неподвижно лежат люди с усталыми — лицами, непроизвольно и скорбно смотрящие прямо перед собой. Жанна Михайловна присаживалась к постели больного. Они о чем-то переговаривались — больной и его врач, — пока мы замирали возле двери.

Наверное, здоровый человек никогда не поймет тайного значения такого прихода врача к тому, кто перенес тяжелую операцию, не поймет, почему становятся другими глаза прикованного к постели человека. Все оставшееся после ухода врача время, может быть, всю ночь больной будет перебирать тончайшие оттенки фраз своего доктора, сравнивать разговор вчерашний и сегодняшний и надеяться.

— За день я успеваю переболеть болезнями всех моих подопечных. — как-то очень устало говорит нам Юхвидова уже в своем кабинете, когда мы обошли большие владения клиники. — И нужно какое-то время, чтобы отойти.

Жанна Михайловна мягко улыбается и добавляет, что сие вовсе не означает постоянного присутствия на челе врача скорбного выражения, а в разговоре — сплошной медицинской терминологии. Мы беседуем о планах на отпуск: Жанна Михайловна собирается в Прибалтику. Она заядлая автомобилистка, любит музыку и с удовольствием посещает концерты.

Однако волей-неволей наш разговор возвращается к медицине, к тем проблемам, которые она уже в состоянии решить. Медицина становится не только все более сложной наукой. Юхвидова верно замечает, что бесплатность нашего медицинского обслуживания с каждым годом делается все более «дорогой бесплатностью».

Взять хотя бы клинику, где мы находились. Она так же напоминала больницы тридцатых годов, как аэроплан того времени нынешние лайнеры. В медицинской науке стало необычайно много технологических расчетов, основанных на данных электроники, атомного распада. В клиниках действуют аппараты, регистрирующие десятки скрытых от глаза и уха врача процессов, схемы хирургических маршрутов вычерчиваются подчас наподобие графиков современных производств.

— Однако «технизация» медицины имеет разумные рамки, — продолжает свою мысль Жанна Михайловна. — Машины играют в шахматы и пишут музыку, но я нигде не читала, чтобы некий робот стал лечить человека. Даже буйные головы фантастов осторожны, когда речь заходит о том, чтобы лечь под нож механического хирурга.

Да, ум и сердце врача ничем не заменишь…

Жанна Михайловна остро развивает начатую мысль. Прошедшие десятилетия привнесли в медицину запас чрезвычайно важных сведений из других наук: биологии, физики, химии, даже математики. Уже сегодня студентов-медиков учат не только классическим законам врачевания. В нашей стране, впервые в мире, во Втором медицинском институте имени Пирогова создан медико-биологический факультет, где, кроме традиционных кафедр, есть кафедры экспериментальной и теоретической физики и химии, высшей математики и молекулярной биологии. Подобное «углубление» собственно медицинских знаний возможно лишь на базе громадного роста в нашей стране всех наук.

Но медицина — это и человековедение. Юхвидова подчеркивает великое значение для молодых врачей духа сердечности, гуманности, психологической зоркости, которые, соединяясь с педантичной сухостью физических и математических формул, способны вылепить истинного Мастера-целителя.

Я рассказываю о своем знакомом, докторе Любимове. Юхвидова слушает с интересом. В том, как сходятся суждения старого врача и молодого хирурга-экспериментатора, чувствуется невидимая нить взаимосвязи. Не только чисто профессионального характера, но связанная с преемственностью лучших качеств врачевания, отзывчивостью и преданностью великой клятве Гиппократа, связь по духу гуманности.

— Думаю, можно стать приличным врачом, если долго и тщательно изучать дело, — говорит Юхвидова. — Но настоящим врачом, таким, каким его видел ваш старый знакомый, стать без призвания, исключающего всякие корыстные соображения, просто невозможно. Бесплатность нашего лечения — фактор, в огромной степени воздействующий на моральную сторону деятельности самого врача. Он лечит всех одинаково: министра и рабочего, маршала и солдата. Он освобожден обществом от дуализма: личный заработок — здоровье пациента. Главная цель его деятельности — быстрое выздоровление больного.

* * *