Жуткие сказки братьев Гримм

Трое подмастерьев переглянулись. Им было страшно. Очень страшно. Их глаза блестели в темноте. Каждый видел страх в глазах остальных, и впервые с тех пор, как им встретился таинственный незнакомец, заключивший с ними эту странную сделку, они готовы были о ней пожалеть. Первый подмастерье прочистил горло и собрался было заговорить, как тут раздался голос.

– Потерпите еще немного, – произнес он.

Троица обернулась, но голос исходил не от безумца, лежавшего на полу. Тот по-прежнему молчал, уставившись в пустоту, словно уже давно не принадлежал этому миру.

Голос доносился из противоположного угла, находящегося дальше всего от крошечных окошек. Темнота была там гуще. Солнечный свет не проникал, из угла выступали какие-то тени.

Оттуда шел голос.

Было не разобрать, что таилось в темноте, но ни один из приятелей не решался подойти ближе. Они не двинулись с места и еще теснее сбились в кучу. На этот раз никто из них не заметил, что запахло серой. Да и как бы они могли учуять этот запах, если в камере так смердело нечистотами и гнилью?

Однако подмастерьям было ясно, кому принадлежал голос.

– Потерпите еще денек, и не выпускайте благосклонную судьбу из рук, – продолжал голос. – Ни один волос не упадет с ваших голов, обещаю.

Голос умолк. Тишину страшной камеры нарушало только дыхание трех приятелей.

Они не произнесли ни слова, да и нужды в том не было. Все трое знали, кто удостоил их визитом. Даже если и случилось когда усомниться, с кем на самом деле они заключили сделку, то теперь все сомнения рассеялись.

Незнакомец был никем иным, как Повелителем Тьмы.

К ним приходил Дьявол. И сделку они заключили с самим Дьяволом.

И Дьявол собирался их спасти.

* * *

На следующий день, вскоре после восхода солнца трех арестантов вывели из камеры. Они зажмурились от света и вздрогнули, когда их вытолкали на площадь с лобным местом. Здесь стоял высокий столб, к которому привязывали преступника, а потом появлялся палач с кнутом. После преступника поднимали на самый верх столба, и там он сидел на потеху всему городу, пока ему не позволяли спрыгнуть вниз. Но к тому времени он обычно настолько ослабевал, что, приземлившись, ломал ноги. Если, конечно, ему везло.

В свете утреннего солнца столб отбрасывал длинную тень, так что казалось, будто он пытается схватить подмастерьев. Но позорный столб был слишком мягким наказанием. Трех приятелей провели через площадь, вывели за городскую стену и привели на Воронью Горку, здесь их ждали судьи и виселица. Кругом на высоких шестах раскачивались отрубленные головы и повсюду валялись кости – для устрашения и назидания. В трех петлях виселицы казненным предстояло болтаться, пока их полуразложившиеся трупы не свалятся сами собой и не станут добычей стаи ворон. Отсюда и шло название местечка.

Подмастерьев вытолкнули вперед, и они предстали перед судьями – суровыми господами в красно-черных одеяниях, с мрачными лицами и жесткими взглядами.

– Это вы убили купца? – спросил самый старший.

Стояла звенящая тишина. На Вороньей Горке собралась уйма народу. Пришел весь город. Стояли лавки, там продавались колбаски, селедка и пиво. Место оцепили лучники на случай волнений среди пришедших поглазеть на казнь.

Но никто не проронил ни слова. Будто весь мир затаил дыхание.

– Отвечайте же, – настаивал судья. – Вы убили купца?

Троица подмастерьев переглянулась. В их взглядах сквозила тревога. Им было страшно. Они не забыли, что накануне сказал им голос из темноты.

И тогда первый подмастерье поднял голову и взглянул на судью.

– Мы втроем, – произнес он.

Толпа ахнула, а судья продолжал:

– За что вы убили его?

Второй подмастерье поднял голову и взглянул на судью.

– За деньги, – ответил он.

Толпа снова ахнула, люди заговорили и принялись так громко кричать, что лучникам пришлось навести порядок.

– Мерзавцы! – воскликнул судья. – И вы не раскаиваетесь? Не раскаиваетесь в своем гнусном деянии?

Третий подмастерье поднял голову и взглянул на судью. Он не знал, что делать. Почувствовал, как сердце гулко заколотилось в груди, словно он утратил контроль над собой. Но не оставалось ничего другого, как произнести:

– Так и надо!

Опять стало тихо. Судья нарушил тишину, снова взяв слово.

– Сознались! – провозгласил он, обращаясь к толпе. – Они сознались! И должны поплатиться жизнью!

По толпе прокатилась волна ликования. Казалось, народ все стекался и стекался к Вороньей Горке. Никому не хотелось пропустить такое небывалое зрелище: должны разом казнить сразу трех преступников!

Зазвонили колокола городских церквей. Помощники палача схватили трех подмастерьев и подвели ближе к плахе. За убийство не вешали, а отрубали голову, и меч уже лежал наготове. Такой меч следовало держать обеими руками, но палач был крупным и сильным и мог отсечь голову одним ударом, если не был чересчур пьян.

Всегда оставалась надежда.

К троице преступников подошел священник и спросил, желают ли они помолиться вместе с ним за спасение своих душ. Приятели переглянулась, но ни один не открыл рта. Они по-прежнему боялись нарушить уговор, но повторить эти проклятые слова тоже не решались.