Читаем Зигмунд Фрейд полностью

– Как – что?! Ее убрали, чтобы она ничего лишнего не разболтала! Это же очевидно!

– А его за что?

– Ну не знаю… Может, он узнал об истинной причине ее смерти и решил провести расследование… Как-то отомстить… – запутался в своих домыслах Гильберт.

– Ерунда полная! – разочарованно махнул рукой Джейсон. – Начитался всякой чуши из желтых газетенок!

– Но это же логично! – не унимался Гильберт.

– Что – логично?

– Что они были любовниками и из-за этого все и началось!

– Что – началось?! Мало ли кто у кого был любовником?! – возмутился Джейсон. – К тому же с чего вообще ты взял, что они действительно были любовниками?! Репортерские слухи?! Ну даже если и были! И что?! С ней же все понятно… Передозировка снотворными таблетками…

Возбужденный Джейсон покосился на Дастина в поисках поддержки. Тот, поджав губы и взвесив аргументы, солидарно закивал головой, подтверждая логичность сказанного Джейсоном.

– Или ей помогли и устроили передозировку? – дотошно доказывал свою точку зрения Гильберт.

– Слишком глубоко копаешь! – отмахнулся Джейсон. – Не делай из нее жертву заговора! Это было самоубийство! Да спроси хоть у нашего умника! – кивнул он головой в сторону Алана: – Алан, скажи, можно превысить дозировку снотворного и умереть? Что там у тебя про это пишут в книжке? – с издевкой ухмыльнулся Джейсон.

– Про это тут ничего не пишут, – не отрываясь от книги, пробурчал в ответ Алан.

– Не те книги читаешь, приятель! – в шутку пожурил его Джейсон и вернулся к разговору с Гильбертом. – Это было самоубийство!

– Но Кеннеди-то был убит! – не переставал настаивать Гильберт.

– Да, убит… Ли Харви Освальдом… Чокнутым коммунистом, бывшим морским пехотинецем, завербованным КГБ, – констатировал очевидный факт Джейсон. – Или ты решил, что это был тайный поклонник Монро? – усмехнулся он.

– Не все так просто! – стоял на своем Гильберт. – В одиночку такое не провернешь. И уж очень подозрительно, что его сразу же поймали на месте преступления, а через два дня после ареста его решили публично перевести в окружную тюрьму Далласа, и тут какой-то владелец ночного клуба Джек Руби выходит из толпы и стреляет предполагаемому убийце Кеннеди в живот.

– Ничего подозрительного! Руби же признался, что сильно расстроился, узнав об убийстве Кеннеди, и хотел избавить миссис Кеннеди от дополнительных переживаний, связанных с рассмотрением этого дела в суде! Многие бы так поступили на его месте. Уж поверь! – без сомнения заявил Джейсон.

– Ирония судьбы… Жертва и убийца – оба скончались в одной и той же клинике от пулевых ранений с разницей в два дня… – мрачно подытожил Дастин.

– Не знаю, не знаю…, что-то тут явно не чисто… ЦРУ наверняка утаивает какие-то свои темные делишки… И эти разговоры про мафиозные кланы… Все очень странно… Зря он связался с Монро… – никак не мог угомониться Гильберт, но его уже никто не слушал.

– Что ни говори, но девушки это чудо! – сладко протянул Джейсон, глядя на Лору в объятиях Зита. – Ради них можно пойти на многое! Как ты думаешь, дружище? – обратился он к Дастину.

– Конечно! Все, что мужчина делает, он делает в итоге ради женщины! – поддержал тот товарища.

– Так и есть! – похвалил его Джейсон. – Именно – все! Все мужские подвиги, что мифические, что реальные – ради любви, ну или хотя бы просто ради внимания и признания со стороны противоположного пола. Гладиаторы и рыцари выходили на поединки ради женского восхищения!

– Гладиаторы были рабами, вынужденными развлекать публику. Они дрались не на жизнь, а на смерть, и каждый раз побеждая, они отодвигали свою предрешенную участь еще на день, – возразил Гильберт.

– Не все так просто! – парировал его же словами Джейсон, желая уколоть того за проявленное упрямство. – Одно дело бороться за свою жизнь, другое – биться с противником за взгляд вожделенной женщины!

– Ха! Но с таким успехом и все войны можно списать на женщин! Все войны начинались из-за них! – съязвил в ответ Гильберт.

– Верно мыслишь! – не растерялся Джейсон. – Взять, к примеру, Наполеона! Ну что, ему было мало своей Франции? Нет же, но амбиции! Ему захотелось Европы, а потом еще и России. Ради чего? Власти? Богатства?.. Это все отговорки! Копни глубже, как ты это любишь, Гильберт, и ты поймешь, что всю эту военную авантюру он затеял, чтобы произвести впечатление на свою возлюбленную! Жозефину! Возможно, ей и не нужно было столько, но что поделаешь, раз мужчина решился на что-то ради женщины, то, если это, конечно, настоящий мужчина, остановиться он уже не может! Прет как танк!

– Наполеон – танк, это смешно! – засмеялся Дастин.

– Конная повозка, – снизошел Джейсон.

– А Гитлер, по-твоему, развязал Вторую мировую войну из-за Евы Браун? – подловил его Гильберт.

– Ну это же логично! – опять спопугайничал Джейсон, ехидно улыбаясь.

– Да брось! – раздосадованно воскликнул Гильберт. – При чем тут Ева Браун? Гитлер был настоящим психом с нездоровыми идеями о превосходстве одних над другими.

– Одно другому не мешает! – не отступал Джейсон.

– Хорошо! Тогда объясни, с какой стати мы лезем во Вьетнам? Тоже из-за женщин?!

Перейти на страницу:

Все книги серии Эксклюзивные мемуары

Фаина Раневская. Женщины, конечно, умнее
Фаина Раневская. Женщины, конечно, умнее

Фаина Георгиевна Раневская — советская актриса театра и кино, сыгравшая за свою шестидесятилетнюю карьеру несколько десятков ролей на сцене и около тридцати в кино. Известна своими фразами, большинство из которых стали «крылатыми». Фаине Раневской не раз предлагали написать воспоминания и даже выплачивали аванс. Она начинала, бросала и возвращала деньги, а уж когда ей предложили написать об Ахматовой, ответила, что «есть еще и посмертная казнь, это воспоминания о ней ее "лучших" друзей». Впрочем, один раз Раневская все же довела свою книгу мемуаров до конца. Работала над ней три года, а потом… уничтожила, сказав, что написать о себе всю правду ей никто не позволит, а лгать она не хочет. Про Фаину Раневскую можно читать бесконечно — вам будет то очень грустно, то невероятно смешно, но никогда не скучно! Книга также издавалась под названием «Фаина Раневская. Любовь одинокой насмешницы»

Андрей Левонович Шляхов

Биографии и Мемуары / Кино / Прочее
Живу до тошноты
Живу до тошноты

«Живу до тошноты» – дневниковая проза Марины Цветаевой – поэта, чей взор на протяжении всей жизни был устремлен «вглубь», а не «вовне»: «У меня вообще атрофия настоящего, не только не живу, никогда в нём и не бываю». Вместив в себя множество человеческих голосов и судеб, Марина Цветаева явилась уникальным глашатаем «живой» человеческой души. Перед Вами дневниковые записи и заметки человека, который не терпел пошлости и сделок с совестью и отдавался жизни и порождаемым ею чувствам без остатка: «В моих чувствах, как в детских, нет степеней».Марина Ивановна Цветаева – великая русская поэтесса, чья чуткость и проницательность нашли свое выражение в невероятной интонационно-ритмической экспрессивности. Проза поэта написана с неподдельной искренностью, объяснение которой Иосиф Бродский находил в духовной мощи, обретенной путем претерпеваний: «Цветаева, действительно, самый искренний русский поэт, но искренность эта, прежде всего, есть искренность звука – как когда кричат от боли».

Марина Ивановна Цветаева

Биографии и Мемуары
Воспоминание русского хирурга. Одна революция и две войны
Воспоминание русского хирурга. Одна революция и две войны

Федор Григорьевич Углов – знаменитый хирург, прожил больше века, в возрасте ста лет он все еще оперировал. Его удивительная судьба может с успехом стать сценарием к приключенческому фильму. Рожденный в небольшом сибирском городке на рубеже веков одаренный мальчишка сумел выбиться в люди, стать врачом и пройти вместе со своей страной все испытания, которые выпали ей в XX веке. Революция, ужасы гражданской войны удалось пережить молодому врачу. А впереди его ждали еще более суровые испытания…Книга Федора Григорьевича – это и медицинский детектив и точное описание жизни, и быта людей советской эпохи, и бесценное свидетельство мужества самоотверженности и доброты врача. Доктор Углов пишет о своих пациентах и реальных случаях из своей практики. В каждой строчке чувствуется то, как важна для него каждая человеческая жизнь, как упорно, иногда почти без надежды на успех бьется он со смертью.

Фёдор Григорьевич Углов

Биографии и Мемуары
Слезинка ребенка
Слезинка ребенка

«…От высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачонком в грудь и молился в зловонной конуре неискупленными слезами своими к боженьке». Данная цитата, принадлежащая герою романа «Братья Карамазовы», возможно, краеугольная мысль творчества Ф. М. Достоевского – писателя, стремившегося в своем творчестве решить вечные вопросы бытия: «Меня зовут психологом: неправда, я лишь реалист в высшем смысле, т. е. изображаю все глубины души человеческой». В книгу «Слезинка ребенка» вошли автобиографическая проза, исторические размышления и литературная критика, написанная в 1873, 1876 гг. Публикуемые дневниковые записи до сих пор заставляют все новых и новых читателей усиленно думать, вникать в суть вещей, постигая, тем самым, духовность всего сущего.Федор Михайлович Достоевский – великий художник-мыслитель, веривший в торжество «живой» человеческой души над внешним насилием и внутренним падением. Созданные им романы «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы» по сей день будоражат сознание читателей, поражая своей глубиной и проникновенностью.

Федор Михайлович Достоевский

Биографии и Мемуары

Похожие книги

100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное