Читаем Зигмунд Фрейд полностью

– Если вы предпочитаете не вибрирующую модель эрегированного полового члена, то тогда лучше использовать дилдо. У нас в продаже есть на любой вкус, даже для самого требовательного покупателя: из акрила, стекла, камня, дерева, металла, пластика или латекса. Хотя в настоящее время самые популярные – силиконовые, они упругие, но при этом мягкие и гладкие, а также достаточно прочные. Кстати, женщины больше предпочитают пользоваться дилдо ярких цветов и неестественных форм, в то время как мужчины, пользующиеся дилдо, предпочитают приближенные к натуральным цветам и формам. Дилдо очень приятно использовать для вагинальной или анальной пенетрации, а также для стимуляции клитора или точки G у женщин или простаты у мужчин. Они подходят как для мастурбации, так и для сексуальных игр во время полового акта. В наличии имеется также двусторонний дилдо, который может использоваться как двумя женщинами для вагинальной, так и двумя мужчинами для анальной стимуляции.

Прорекламировав продукцию, девушка уставилась на Зигмунда, терпеливо ожидая его реакцию. Но тот был нем как рыба и лишь таращился на нее, внутренне преклоняясь перед той отчаянной храбростью и тем искренним бесстыдством, с которыми она все это только что произнесла. Самым невинным из того, что она сказала, ему показалось знакомое слово «латекс». Его мозг даже обрисовал в воображении член в виде презерватива, но потом в голове снова замкнуло и все вернулось на круги своя.

– Поразительно! – восхищенно вырвалось у него. – Вы так запросто об этом говорите! Вагинальная пенетрация… Анальная стимуляция… – по памяти воспроизвел он и задумчиво покачал головой. – В мое время для того, чтобы женщина произнесла в слух название мужского органа, нужно было просидеть с ней на сеансах недели две!

– О да! – с пониманием согласилась бесстыдница. – Моя бабушка такая же! Когда она в первый раз увидела фаллоимитатор, то так засмущалась, что не могла заснуть всю ночь. Правда, через неделю она тайно попросила его у меня… Позже она призналась, что он оказался не хуже, чем дедушкин «прибор»… – игриво, словно по большому секрету прошептала продавщица. Зигмунд понял, о чем шла речь, и непроизвольно заморгал.

– И что… Вот все эти предметы… для пенетрации и стимуляции… – осторожно окинул он взглядом полки магазина. – Они действительно пользуются спросом?

– О да! – манерно закатив глаза, без капли сомнения заверила его девушка. – Вы даже не представляете какое количество желающих разнообразить свою сексуальную жизнь и испытать что-нибудь новенькое приходят сюда! Особенно женщины средних лет. Обычно они делятся на две категории: затраханные карьерой стервы или недотраханные и замученные семейной жизнью мамашы, – не выбирая выражений, объяснила она. – И тем и другим легче положиться на силиконовый член, чем дождаться чего-либо путевого от жизни. Кстати, это очень эффективно! Двадцать минут попыхтела с вибратором, и от неудовлетворенной стервы не остается и следа. Жаль, только эффект не долгосрочен, – со знанием дела подытожила она. – Остается два выхода: подсаживаться на фаллоимитаторы или же найти себе нормального мужика. С последними гораздо сложней… – с досадой поджала губы и скорчила скорбную мордашку продавщица.

– Да… – сочувственно вздохнул Зигмунд и вспомнил случай из своей практики: – В мое время зачастую мужчина был единственным выходом для истеричных дамочек. У меня как-то была одна пациентка, крайне неудовлетворенная качеством своей сексуальной жизни, которой, точнее сказать, у нее попросту не было. На этом фоне у нее развилась устойчивая истерия, причину которой другие доктора выявить не смогли. В итоге, когда я понял, в чем заключалась пикантность дела, выписал ей рецепт: «Мужчина. Принимать внутрь. Три раза в день».

– Аааа! Ха-ха-ха… – ничуть не смущаясь, громко расхохоталась девушка. – Это очень оригинально! Так вы, значит, что-то вроде семейного врача? – немного успокоившись и аккуратно, чтобы не испортить макияж, смахивая слезинку с ресниц, спросила она.

– Да… Что-то вроде семейного врача, – умиленно отозвался Зигмунд.

– Ох! – перевела дух продавщица, обмахивая ладошкой лицо, и откровенно добавила: – Я бы не отказалась от такого рецепта.

– Правда? – удивился Зигмунд. – Но вы такая… красивая и…, извините за прямоту, эротичная… Неужели вам сложно найти… достойного партнера? – запнулся он в недоумении.

Девушка внимательно посмотрела на старика, словно оценивая его, и с нескромным томлением в голосе медленно произнесла:

– А вы мне нравитесь… Элегантный… С чувством юмора… Вашей партнерше повезло с вами.

– Это да… Ей со мной повезло, – просиял довольный Зигмунд.

– А какие позы в сексе предпочитает ваша партнерша? – бесцеремонно переступила грань приличия продавщица.

– Позы? – задумался Зигмунд, нисколько не смутившись. – Боюсь, что она уже никакие позы не предпочитает… – его брови сложились печальным домиком. – Хотя кто ее знает, чем она там сейчас занимается… – чуть ревниво пробубнил он после короткого размышления.

Перейти на страницу:

Все книги серии Эксклюзивные мемуары

Фаина Раневская. Женщины, конечно, умнее
Фаина Раневская. Женщины, конечно, умнее

Фаина Георгиевна Раневская — советская актриса театра и кино, сыгравшая за свою шестидесятилетнюю карьеру несколько десятков ролей на сцене и около тридцати в кино. Известна своими фразами, большинство из которых стали «крылатыми». Фаине Раневской не раз предлагали написать воспоминания и даже выплачивали аванс. Она начинала, бросала и возвращала деньги, а уж когда ей предложили написать об Ахматовой, ответила, что «есть еще и посмертная казнь, это воспоминания о ней ее "лучших" друзей». Впрочем, один раз Раневская все же довела свою книгу мемуаров до конца. Работала над ней три года, а потом… уничтожила, сказав, что написать о себе всю правду ей никто не позволит, а лгать она не хочет. Про Фаину Раневскую можно читать бесконечно — вам будет то очень грустно, то невероятно смешно, но никогда не скучно! Книга также издавалась под названием «Фаина Раневская. Любовь одинокой насмешницы»

Андрей Левонович Шляхов

Биографии и Мемуары / Кино / Прочее
Живу до тошноты
Живу до тошноты

«Живу до тошноты» – дневниковая проза Марины Цветаевой – поэта, чей взор на протяжении всей жизни был устремлен «вглубь», а не «вовне»: «У меня вообще атрофия настоящего, не только не живу, никогда в нём и не бываю». Вместив в себя множество человеческих голосов и судеб, Марина Цветаева явилась уникальным глашатаем «живой» человеческой души. Перед Вами дневниковые записи и заметки человека, который не терпел пошлости и сделок с совестью и отдавался жизни и порождаемым ею чувствам без остатка: «В моих чувствах, как в детских, нет степеней».Марина Ивановна Цветаева – великая русская поэтесса, чья чуткость и проницательность нашли свое выражение в невероятной интонационно-ритмической экспрессивности. Проза поэта написана с неподдельной искренностью, объяснение которой Иосиф Бродский находил в духовной мощи, обретенной путем претерпеваний: «Цветаева, действительно, самый искренний русский поэт, но искренность эта, прежде всего, есть искренность звука – как когда кричат от боли».

Марина Ивановна Цветаева

Биографии и Мемуары
Воспоминание русского хирурга. Одна революция и две войны
Воспоминание русского хирурга. Одна революция и две войны

Федор Григорьевич Углов – знаменитый хирург, прожил больше века, в возрасте ста лет он все еще оперировал. Его удивительная судьба может с успехом стать сценарием к приключенческому фильму. Рожденный в небольшом сибирском городке на рубеже веков одаренный мальчишка сумел выбиться в люди, стать врачом и пройти вместе со своей страной все испытания, которые выпали ей в XX веке. Революция, ужасы гражданской войны удалось пережить молодому врачу. А впереди его ждали еще более суровые испытания…Книга Федора Григорьевича – это и медицинский детектив и точное описание жизни, и быта людей советской эпохи, и бесценное свидетельство мужества самоотверженности и доброты врача. Доктор Углов пишет о своих пациентах и реальных случаях из своей практики. В каждой строчке чувствуется то, как важна для него каждая человеческая жизнь, как упорно, иногда почти без надежды на успех бьется он со смертью.

Фёдор Григорьевич Углов

Биографии и Мемуары
Слезинка ребенка
Слезинка ребенка

«…От высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачонком в грудь и молился в зловонной конуре неискупленными слезами своими к боженьке». Данная цитата, принадлежащая герою романа «Братья Карамазовы», возможно, краеугольная мысль творчества Ф. М. Достоевского – писателя, стремившегося в своем творчестве решить вечные вопросы бытия: «Меня зовут психологом: неправда, я лишь реалист в высшем смысле, т. е. изображаю все глубины души человеческой». В книгу «Слезинка ребенка» вошли автобиографическая проза, исторические размышления и литературная критика, написанная в 1873, 1876 гг. Публикуемые дневниковые записи до сих пор заставляют все новых и новых читателей усиленно думать, вникать в суть вещей, постигая, тем самым, духовность всего сущего.Федор Михайлович Достоевский – великий художник-мыслитель, веривший в торжество «живой» человеческой души над внешним насилием и внутренним падением. Созданные им романы «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы» по сей день будоражат сознание читателей, поражая своей глубиной и проникновенностью.

Федор Михайлович Достоевский

Биографии и Мемуары

Похожие книги

100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное