Зима во время войны

Не миновала беда и мебельный магазин Розенталей. Огромные витрины из зеркального стекла были разбиты вдребезги, обивка на диванах и креслах изрезана, гладкие полированные столы исцарапаны. Именно после Хрустальной ночи Ицхак принял решение навсегда уехать из Германии. Не потому, что семье был причинен материальный ущерб. Не потому, что такое вообще случилось. А потому, что немцы – соседи и друзья Розенталей – не подняли голос против происходящего, не возмутились тем, что творится в стране. «В Германии для нас нет будущего», – сказал себе Ицхак и переехал с семьей в Нидерланды.

Он настолько разочаровался в немцах, что отказался от своей немецкой фамилии и взял голландскую фамилию жены.

Увы, 10 мая 1940 года немцы вторглись в Нидерланды и, за пять дней завоевав страну, принялись преследовать всех голландцев еврейского происхождения. Сначала им запретили ходить в кино и ездить на поездах и автобусах, велели носить на одежде желтую звезду с надписью «еврей». Вскоре гестаповцы стали их хватать и отправлять в концлагеря, а потом и вовсе убивать. Без всякой жалости, как скот на скотобойне. Тысячами. Миллионами. Об этом можно было говорить только шепотом. За что всех этих людей лишали жизни? Только за их еврейское происхождение. Другой причины не существовало. Немыслимо, такое просто не укладывалось в голове.

Разумеется, многие евреи постарались спрятаться от немцев. Они стали скрываться. Осознав опасность, нависшую над его семьей, Ицхак договорился с другом семьи менейром Вурманом, что тот пустит их четверых к себе на чердак. Но было уже поздно. Как-то раз, когда менейр Клееркопер с Давидом пошли к Вурманам договориться о дне переезда, в квартиру Клееркоперов ворвались немцы и увели Лотту и Розмари. Ицхак не питал напрасных иллюзий. Надежды когда-нибудь встретиться с женой и дочерью не осталось. Отец и сын перебрались на чердак к Вурманам вдвоем, но в тот день Ицхак Клееркопер полностью поседел, а лицо его стало серым, как бараки в концлагере Дахау.

А около недели назад к Вурманам нагрянули с обыском. Делалось это, как правило, так: немцы подъезжали к дому среди ночи, громко стучали в дверь и тщательно осматривали комнату за комнатой. Ицхак Клееркопер услышал топот солдатских сапог на первом этаже, грубые команды, произнесенные по-немецки, дрожащий голос хозяина, лепетавшего, что ему нечего скрывать. Сомнений быть не могло: их с сыном наверняка найдут. И тогда Ицхак пустился на хитрость. Надев домашний халат, он сунул ноги в тапочки и стал спускаться по лестнице. Не доходя до нижней ступеньки, заорал во весь голос. На своем идеальном немецком. А поскольку за плечами была Первая мировая, армейский язык Ицхак знал прекрасно.

– Что за шум среди ночи! – гаркнул он. – Неужели вам не известно, что в этом доме расквартирован полковник фон Бранденбург! И неужели в ваших тупых головах не хватает мозгов, чтобы понять, что полковник фон Бранденбург сейчас стоит перед вами собственной персоной!

Ругаясь таким образом, он вошел в гостиную, где находились менейр Вурман и немецкий обер-фельдфебель, командовавший солдатами. Последний хотел что-то сказать, но человек в халате не дал ему и рта раскрыть.

– Почему вы немедленно не доложили этим людям, что я здесь квартирую? – рявкнул он, обращаясь к Вурману.

– Простите, герр полковник, – пробормотал тот робким голосом. – Я совсем растерялся. Внезапно раздался громкий стук в дверь, а я так крепко спал…

– Какая наглость! – снова взревел Ицхак. – Как ваша фамилия, обер-фельдфебель?

Немец щелкнул каблуками и вытянулся по струнке.

– Обер-фельдфебель Майер, третий батальон!

– Вы обо мне еще услышите, герр Майер, – прорычал Ицхак Клееркопер. – А пока можете идти. Хайль Гитлер!

Обер-фельдфебель Майер снова щелкнул каблуками.

– Есть, герр полковник! Хайль Гитлер!

И вместе со своими солдатами поспешно ретировался.

Ицхак Клееркопер и менейр Вурман молча пожали друг другу руки. Еще чуть-чуть – и они оба попали бы в концлагерь. Но пока опасность миновала.

– Просто потрясающе, Ицхак! – восхитился менейр Вурман.

– Теперь вам тоже придется скрываться, – виновато проговорил Ицхак. – Мне очень жаль. Утром нам всем надо отсюда убраться, и вам с женой, и нам с Давидом. Наш обер-фельдфебель наверняка попытается осторожненько выяснить, кто такой этот грозный полковник фон Бранденбург. Куда же нам теперь идти, где спрятаться?

Менейр Вурман был человек со связями, он быстро навел справки и получил два надежных адреса, для себя и для Клееркоперов. Им с женой предстояло поехать в Оверэйссел, где их могла приютить на своей ферме семья по фамилии де Грот. А вот Клееркоперам предпринимать такое далекое путешествие было бы опасно.

– Но если вдруг вы окажетесь поблизости и вам потребуется помощь, – сказал менейр Вурман, – то обязательно приходите. Де Гроты – чудесные люди, у них золотое сердце. Они наверняка найдут для вас местечко.