Зима вороньих масок

– Тогда мы убедимся в обратном и станем искать другие методы борьбы.

Из дома на углу улицы вышел Брат Роберто, состроив такую мину отвращения, что Паскалю стало не по себе. Какой новый кошмар таится в этой обители? – подумал аптекарь. Причина недовольства мортуса следовала прямо за ним – десяток кошек, чёрных, рыжих и полосатых, сопровождали его, задрав хвосты; ночная тишина разбилась от звонкого мяуканья. Все кошки были тощие, как сам голод; одни вставали перед братом на задние лапы, другие просто тёрлись о его сапоги, выпрашивая чем можно поживиться.

– Дьявольские отродья! Их необходимо истребить! – прошипел брат Роберто с откровенной неприязнью. Каждый с детства знал – чёрные коты прислуживают ведьмам и алхимикам, связуя их порочные души с Отцом Лжи. Но здесь Паскаль видел только оголодавших животных.

– Любопытно, – проговорил себе под нос Винтеркафф. Он обошёл застывшего посреди улицы Паскаля и направился в дом. Хвостатая братия сразу поняла, что общение с монахом не принесёт никаких плодов, тут же нашла себе нового идола в лице англичанина и громогласно ознаменовала его шествие. Паскаль проследовал за наставником. Последним в дверь прошмыгнул брат Роберто, надеясь, вероятно, что Гарольд, в конечном итоге, согласится с его предложением.

Пряный аромат полыни оказался не в силах заглушить острый запах кошачьей мочи. В доме оказалось ещё больше кошек, – они занимали буквально всю мебель, вальяжно возлегали на стульях, вылизывались на окнах, дремали у очага. Поднятые с постели жители дома – черноволосая женщина с длинными худыми руками и её дети, сын и две дочери, все тощие, как и их кошки – выстроились перед врачами в ожидании. Гарольд бегло охватил их взглядом.

– Вы видите больных, брат Роберто? – обратился Винтеркафф к монаху.

– Ничего я не вижу! – хрипло рявкнул флагеллант. – Эти твари… – произнёс он сквозь зубы, пнув ногой проходившего мимо кота, чёрного, как уголь, с белым пятном на груди в форме полумесяца. – Не удивлюсь, если зараза расползлась по городу именно отсюда!

– В этом я глубоко сомневаюсь.

Монах выстрелил в Гарольда гневным взглядом. Губы его скривились.

– Я слышал, за проливом покрывают ведьм. И молоко там не киснет только у тех, кто опускает в него на ночь жаб.

– За проливом давно заметили, что мор приходит реже в те дома, где живут кошки, – ответил англичанин, сохраняя невозмутимый вид. – Вот единственная правда.

– Потому что держат их только жёны сатаны! – огрызнулся брат Роберто. При этих словах женщина вскрикнула и прикрыла рот ладонью. – Видите? – испанец выбросил руку вперед, указывая на неё пальцем. – Сущность выдаёт бесовскую шлюху!

Винтеркафф поправил клюв маски – вонь кошачьей мочи добралась и до него. Страшно было подумать, как приходилось мортусу и тем, кто живёт в этом доме.

– Вы не знаете наверняка.

– Это очень просто выяснить!

– Всё, что нам сейчас известно – болезни в доме нет, – мягко рассудил англичанин. – Глупо не признавать очевидное. Болезни нет, но есть кошки. О чём это может свидетельствовать, месье Дюпо?

Паскаль кашлянул в кулак. Он не имел желания открыто принимать чью-либо сторону в подобном споре. Определенный смысл имелся в словах каждого, но выбор – оказаться тёмным глупцом, погрязшим в предрассудках, или неблаговерным христианином – был непрост. Аптекарь ощутил себя зажатым в кузнечных клещах.

– Возможно, кошки… но не чёрные, – зачем-то уточнил он. – Как-то способствуют… отводят поветрие.

– Но как? – спросил Гарольд настойчиво.

– Не имею понятия.

– Я тоже, месье Дюпо. Я тоже. Вполне возможно, этим людям просто повезло, – предположил доктор. – Но если везение здесь не при чём, то, разгадай мы загадку, приблизили бы нашу окончательную победу.

Брат Роберто плюнул на пол и отправился на выход.

– Господь заметил тебя, – обернувшись в дверях, пригрозил он женщине. – И не выпустит из виду, знай! – Та испуганно перекрестилась, но монах уже хлопнул дверью.

То, что мор обошёл стороной этот дом, есть настоящее чудо, – решил аптекарь. Но если этому действительно способствовали кошки… Паскаль не знал, что и думать. Он потоптался на месте, ожидая дальнейших распоряжений. Вместо того наставник, дождавшись, когда шаги брата Роберто растворятся в ночи, спросил:

– Это все, кто в доме?

– Все, – оживлённо закивала женщина. – Это все. – Паскаль заметил, как старшая дочь покосилась на дверь.

– Ну что ж… – промолвил Винтеркафф, делая вид, что собирался уходить.

– Отец… – робко отозвалась девушка. Мать шикнула на неё, но сказанных слов было не вернуть. – Но он болен, матушка! – настояла дочь и посмотрела на Гарольда. – Отец болен.

Англичанин наклонил голову, выказывая порицание.

– Отведи нас.

Их проводили в комнату, где под одеялом лежал мужчина лет сорока, облысевший, с хлипкой бородёнкой и крючковатым носом, странным образом подчёркивавшим его худобу. Лицо его покрывали красные, вздувшиеся мелкими волдырями, пятна. Он лежал молча, всё ещё надеясь, что его присутствие не раскрыли, и волком смотрел на вошедших врачей.