Зимняя коллекция смерти

Наш герой, будучи человеком тонким, хорошо понимал швейцарскую душу и предложил им сделку: я избавляю вас от всей этой достоевщины в виде санэпидемстанции и солнцевской мафии, а вы мне уступаете эксклюзивные права на торговлю вашей маркой в России. «Абгемахт», — сказали швейцарцы, и кэш хлынул в обе стороны от былого железного занавеса. Вскоре Лёнчики — то есть наш герой по имени Леонид, или Большой Лёня, и его компаньон, тоже Леонид, но «маленьким» называть его как-то не принято, — открыли магазин одежды с лучшими западными брендами. Это Торговый дом «Москва» на нашей дороге жизни, ведущей с рублевских огородов в Кремль. Тут-то и грянул дефолт 1998 года. Он обрушил многих, но не бизнес Лёнчиков. Оказалось, что тороговля роскошью имеет свою специфику. Чем хуже народу в целом, тем выше продажи в сегменте «люкс» — лучшие люди страны хотят гульнуть напоследок и вложить обесценивающиеся деньги в бриллиантовую пыль.

Из кризиса компания с коммерчески божественным названием «Меркури» выходила победительнецей. На заре путинского гламура «меркуря» (вот русский язык!) уже владели целой улицей бутиков — Третьяковским проездом, который навсегда стал новой «Третьяковкой» — картинной галереей страстей российского высшего класса.

— Все это очень мило, но какое отношение твоя история имеет к убийству одного гея в общественной уборной?

— Может быть, и никакого. Слушай…

Алехин говорил долго и, как казалось Кристине, не по теме. Он сообщил, что по мере того, как достоевщина стала рассеиваться, у некоторых мировых игроков рынка роскоши появился соблазн рискнуть и выйти на российские просторы самостоятельно, без посредников, особенно в период путинской стабилизации. В Москве теперь жило 34 долларовых миллиардера, не считая всякой шантрапы вроде долларовых миллионеров и просто обеспеченных граждан. Кроме того, Россия получила самый молодой высший класс. Средний возраст фигуранта русского списка Forbes — 42 года. Средний возраст клиента Bentley и Ferrari — 35 лет. Средний возраст клиента Lamborghini — 20 лет. Это уже детки — племя младое и борзое. Первое поколение советских людей, выросшее при капитализме и благодаря своим родителям оказавшееся при полном коммунизме лет эдак в 15.

Кристина не слишком понимала, зачем ей знать про молодость русских богачей, но слушала.

— Молодые больше тратят на себя, — продолжал Алехин. — Им нужно все, сразу, и это все должно быть круче всего остального у всех остальных. Если ты, например, герцог Вестминстерский 56 лет от роду с артритом, ишемической болезнью сердца, вялой эрекцией, тухлой печенью и катарактой, — спрашивал Кристину главный редактор, — много ли ты потратишь на сисястых девчат, чемоданы из кожи ската, кутежи в Сен-Тропе или на Сардинии? Ты яхту вообще покупать будешь или как?

Кристина подавила зевок, но увлеченный Кен сделал вид, что не заметил.

— Во-первых, яхта у тебя уже есть, на ней еще твой дедушка принимал короля Георга V, а твой батюшка ходил рыбачить с принцем-консортом Филиппом, который герцог Эдинбургский. Если ты герцог Вестминстерский, будешь ли ты строить дом на Рублевке, чтобы был как у людей, то есть с бассейном, зимним садом и обсерваторией? Или все-таки ограничишься тремя родовыми замками — ездить далеко, конечно, но ничего, твои родственники лет эдак 400 назад при какой-нибудь Марии Кровавой как-то добирались, ну и ты не развалишься.

Тем более, папин «Роллс-Ройс» 1965 года выпуска — это не кибитка, Джине Лоллобриджиде и Одри Хепберн было в нем очень комфортно под мелизимное шампанское из родовых погребов. Наконец, если ты герцог Вестминстерский, будешь ты как подорванный скупать Айвазовского с этим — как его? — Куинджи? Или ты удовольствуешься коллекцией фамильного Рубенса, парой рисунков Рембрандта и всяким барахлом вроде Гейнсборо и Тернера?

Старые деньги у старых людей лежат мертвым грузом. Русские же молоды, девственны и ненасытны. При Марии Кровавой у них никаких замков не было, так, землянки одни, да драли их на конюшне, потом опять драли и еще раз драли, а потом пришли коммунисты. Драть перестали, начали раскулачивать и расстреливать, а кому повезло — те жили в коммуналках, жрали сосиски Черкизовского мясокомбината и пели Окуджаву.

И вдруг — нате вам, пожалуйста! — и яхты, и ритц-карлтоны, и бентли-азуры, и жена — порномодель, и Куинджи в столовой, а Шишкин — в спальне. Все в первый раз, и еще так много надо успеть. Сколько же устриц придется съесть, чтобы забыть вкус сосисок Черкизовского мясокомбината? Герцог Вестминстерский не съест столько за всю свою бесцветную жизнь.

Они хотят не просто забыть — навсегда забыть. Сначала по капле выдавить — и коммуналку, и сосиски, и Окуджаву, — а потом забыть. Забыть для них значит забыться. Забыться в Куршевеле, на Сардинии или в Третьяковском проезде, скупая мокасины Gucci из кожи аллигатора. Знаешь, что лучше всего идет в московском бутике Cartier? — спросил Алехин.

— Я не уверена, что твердо знаю, что такое Cartier — пошутила Кристина.