Зимняя коллекция смерти

— Может быть, это Порываева? Ты допускаешь, что Настя была в курсе? И, вероятнее всего, в доле?

— Я об этом не подумал. Но почему тогда не убить меня до кучи?

— Не исключено, что тебе угрожает опасность. В каком виде сейчас ваши отношения с «меркурями» и этим, как его, «хеннесси»?

— Настя обещала разобраться. В конце концов, я отвечаю только за редакционную политику.

— Хорошо. Давай попробуем предположить, что убийца не маньяк. Тут могут быть два сценария. Выбор между ними зависит от одного обстоятельства: знал ли убийца о вашем разговоре с Филиппом, или нет. Рассмотрим первый сценарий: убийца не знал, что Филипп успел тебе все рассказать, но при этом как-то выяснил, что Филипп осведомлен о сделке, и решил его устранить. Кстати, ты знаком с этим пареньком из «Персея», который встречался с Филиппом? Интересно, с ним все в порядке?

— Он называл его имя. Кажется, Сергей, но я не уверен. Что ни гей — то Сергей.

— Надо выяснить. И если он жив, следует срочно с ним увидеться. Если парень мертв, то тебе действительно нужно меньше болтать. Ты будешь следующим.

— Полагаешь, что это Костя? — неуверенно осведомился Кен.

— А кто еще?

— Да кто угодно, — ответил Алехин. — Это могут быть люди из «Персея». Ведь у них огромные бюджеты от LVMH, с которыми они едва ли хотят расстаться. Напротив, им нужно доказать, что они способны эффективно работать. Любой провал или скандал означает уход от них LVMH. Это солидная консервативная западная компания, которая очень бережет свою репутацию.

— Звучит логично. Только я не понимаю, ты же сказал, что этот «лавмаш» вышел на русский рынок самостоятельно. При чем тут «Персей»?

— LVMH аутсорсил рекламное агентство для продвижения своих брендов.

— Аут чего?

— Ну, то есть, нанял, передал ему определенную сумму денег на рекламу в журналах и организацию мероприятий.

— О’кей. Итак, по первому сценарию выходит два подозреваемых: Константин Разумов или кто-то из руководителей компании «Персей».

— Ты говорила о втором сценарии… — Кен не успел закончить. К ним подошла официантка, разлила по бокалам остатки вина и поинтересовалась, не хотят ли они заказать еще.

— Я выпью кофе, — отрезал Кен.

— А мне, пожалуйста, ромашкового чая. Итак, второй сценарий. Именно ты сообщил убийце о том, что сделка под угрозой. Тогда, по идее, ты должен быть уже мертв — а ты сидишь как ни в чем не бывало в гостинице «Балчуг» и рассказываешь мне про тиары.

— Ты хочешь сказать, что второй сценарий выглядит малоубедительно?

— Да. Если предположить, что наш генеральный в доле, она бы устранила вас обоих, причем сразу, пока вы не разболтали дальше. К тому же мы знаем, что убийца — мужчина. Как ты думаешь, стал бы Филипп растегивать ширинку перед Настей?! Если в туалете был не маньяк, этот некто не имел ни малейшего представления о вашем разговоре с Филиппом. Чего ты, собственно, хочешь от меня?

— Совета. Кристина, мне нужен кто-то не из милиции. Понимаешь, речь идет об очень конфиденциальных вопросах. Любое официальное расследование приведет к грандиозному скандалу. Я не могу рисковать журналом, репутацией издательского дома и честным именем рекламодателей.

— Насчет честного имени я бы не была так уверена… Тебе нужен только совет?

— Ты юрист, и по деловому протоколу должна визировать все контракты между журналом и рекламодателями. Я бы хотел, чтобы ты попыталась вспомнить, не было ли чего-то странного, необычного в последнее время.

— Для начала попробуй найти этого мальчика из «Персея», а там посмотрим. Да, и помни, что убийца, если это не маньяк, не знает, что ты в курсе. Любой случайный треп — и твои часики за пять тысяч евро остановятся.

Красная площадь

Кен попрощался с Кристиной на освещенном пандусе гостиницы. Сев в поданный к подъезду «Мазерати», он проследил глазами за тем, как ее фигура в черном приталенном пальто исчезла в темноте аккуратного «Опель Корса», который был припаркован на стоянке через дорогу. «Со спины она похожа на спортивного подростка или Земфиру в белом парике. Она удивительная. Никакой вульгарной женственности, даже намека». — Кен закурил очередную, вероятно, уже сороковую сигарету за этот долгий день.

— Однако, одинадцать… — Зазвонил телефон. Это был Костя Разумов. Кен вздрогнул, подождал в нерешительности пару секунд, а потом ответил:

— Хорошо, где?.. Я тут рядом, в «Балчуге», пройдусь, пожалуй, — сухо сказал Алехин в трубку.

Разъединившись, он попросил водителя:

— Степа, подбрось меня на Москворецкий мост, я хочу прогуляться, а сам жди у Третьяковского проезда.