Зимняя корона

Епископ Вустерский провел ночь без происшествий, с утра отслужил мессу и затем побеседовал со священниками. Он по-прежнему хладнокровно переносил свое задержание. Никаких попыток сбежать он не предпринимал, тем не менее Алиенора не отменяла надзора за ним. Генриху она написала, что у нее гостит епископ Вустерский.

Неделю спустя в Кане появился еще один гость – Мария Булонская, сестра первого мужа Изабеллы, та самая, которую Генрих заставил покинуть монастырь и выйти замуж за Матье Эльзасского. В январе Мария родила мужу вторую дочь и, после десяти лет брака, наконец добилась его расторжения. Все ее помыслы теперь были направлены на возвращение в лоно Церкви.

Гостья, которую ввели в покои Алиеноры, походила на воробья зимой, маленького и тощего. Ее щеки запали, темные глаза горели тревожным огнем. Но губы были решительно сжаты, и держалась она прямо. Худую фигуру гостьи облекало строгое платье из темной шерсти, подхваченное кожаным ремешком. Простой белый вимпл, собранный складками, покрывал волосы и подчеркивал суровую линию губ.

– Мне нужно в Англию, чтобы разобраться с делами в моих владениях и обрести покой, – сказала она Алиеноре. – Обращаюсь к вам как женщина королевской крови к женщине королевской крови: разрешите мне беспрепятственно сесть на корабль. Десять лет я терпела мирскую жизнь. Мой брак начался с насилия. Я никогда не давала своего согласия на замужество; оно было незаконным с первого дня. Теперь, хвала Господу, Церковь усовестилась и аннулировала брак. Я буду рада покинуть мирскую жизнь.

– Мне понятно ваше желание, миледи. – Алиенора глубоко сочувствовала Марии и винила себя за то, что в свое время не протестовала сильнее, хотя вряд ли у нее что-нибудь получилось бы: Генриха было не переубедить. – Будьте моей гостьей в замке столько, сколько потребуется.

– Благодарю вас. – Мария сложила руки на коленях. Ее пальцы сплелись так туго, что костяшки побелели.

Позднее женщины обедали в обществе епископа Вустерского. Мария была немногословна и величава. Алиенора с легкостью могла представить ее в роли строгой матушки аббатисы, которой та и была до тех пор, пока Генрих не отобрал у нее эту жизнь. Мария не интересовалась, почему епископ проживает в замке Алиеноры. Наверное, и сама догадалась. Она по большей части молчала и думала о чем-то своем, хотя обсудила вкратце с епископом несколько теологических тем.

На следующий день гостья отбыла со своей маленькой свитой. С королевой Мария попрощалась во дворе, перед тем как сесть на белого мула. Темное платье, белый вимпл, неизменно поджатые губы, – казалось, она живет в мире, лишенном всяких красок. Все, что у нее осталось, – это серый цвет и железная решимость. Алиенора подумала, что сама в чем-то очень похожа на Марию.

Глава 39

Кан, июль 1170 года

Шли последние приготовления к отъезду Гарри в Англию. Погода установилась тихая и ясная, ветер дул в нужном направлении, и было решено, что пересечь Узкое море в ближайшие дни будет безопасно.

Белошвейки и портные трудились день и ночь, заканчивая коронационные наряды. Маргарита, все еще не знающая о том, что не будет сопровождать молодого супруга, была охвачена нетерпеливым предвкушением. Хотя одежда для нее мало что значила, девушку восхитила ткань золотого коронационного платья, горностаевая мантия и расшитые драгоценными камнями туфли. На последней примерке она порхала по комнате с сияющими глазами и без умолку тараторила о том, как станет в Вестминстерском аббатстве помазанной на царствие королевой.

Алиенора считала, что в парадном одеянии Маргарита выглядит довольно нелепо, но даже если невозможно сделать шелковый кошель из свиного уха, главное не красота, а роскошь. В глубине души королева злорадствовала: никогда невестка не сравнится с ней, никогда ей не быть такой же величественной, какой была Алиенора в день своей коронации, с крошечным Гарри в чреве. Сияние супруга напрочь затмит бедную Маргариту, если она будет коронована.

Наконец Маргарита переоделась в повседневное платье. Женщины складывали коронационные наряды в кедровый сундук, когда прибыл Уильям Маршал, желающий поговорить с Алиенорой. Молодой рыцарь принял на себя множество новых обязанностей с тех пор, как его включили в свиту Гарри. Он занимался погрузкой кораблей и общей подготовкой путешествия. От жара летнего солнца его лицо загорело, а в темных волосах появились выгоревшие пряди. Кое-кто из придворных дам Алиеноры бросал на него кокетливые взгляды, о чем Маршал догадывался, но виду не подавал, только коротко кивнул в их сторону в знак приветствия.

– Все ли идет хорошо? – спросила она.

– Да, госпожа. – Он поклонился Маргарите, и девушка заулыбалась ему, как и все остальные, попав под очарование Уильяма.

– Пока я был на пристани, приплыл английский корабль с посланцем на борту. – Он обернулся и показал на человека, стоящего у двери.

Алиенора велела посланцу подойти и приняла свиток, который он ей протянул, встав на колени. Прочитав письмо, она нахмурилась.